— Какие?
Сэр Бартоломью пожал плечами.
— Разве можно проникнуть в тайну человеческой души? Ну,
например, Беббингтон узнал, что неизлечимо болен, что у него, скажем, рак. Вот
вам и причина. Естественно, он не хочет подвергать жену страшному испытанию и
не хочет, чтобы она видела его мучительную смерть. Разумеется, это только
предположение. А по сути, у нас нет веских оснований считать, что Беббингтон
хотел покончить с собой.
— Я-то как раз меньше всего думаю о самоубийстве, — сказал
сэр Чарлз.
Бартоломью Стрендж снова издал свой хриплый, кудахтающий
смешок.
— Ну конечно. Вам подавай что-нибудь невероятное.
Какую-нибудь сенсацию, вроде: «Новый, не оставляющий никаких следов яд в
коктейле»!
Сэр Чарлз болезненно поморщился:
— Пожалуй, мне это совсем ни к чему, черт побери! Вспомните,
Толли, ведь это я смешивал коктейли.
— А-а, понимаю! Среди нас маньяк-убийца! У нас симптомы
отравления появятся позже, и к утру мы все, конечно, уже сыграем в ящик!
— Подите к черту с вашими шуточками, вы… — Сэр Чарлз
задохнулся от возмущения.
— На самом деле я не шучу, — сказал доктор. Он вдруг
заговорил совсем по-другому — серьезно и сочувственно:
— Смерть Беббингтона не повод для шуток. Я высмеиваю вашу
подозрительность, Чарлз, потому что.., не хочу, чтобы вы по своему легкомыслию
сотворили зло.
— Зло? — удивился сэр Чарлз.
— Хоть вы-то, Саттертуэйт, догадываетесь, к чему я клоню?
— Кажется, да.
— Неужели вы не понимаете, Чарлз, — продолжал сэр Бартоломью,
— что ваша глупая подозрительность может обернуться злом? Поползут разные
слухи. Грязные сплетни, не имеющие ничего общего с тем, что произошло на самом
деле. Представляете, какую боль они причинят миссис Беббингтон? Мне ли не
знать, как все это бывает? Внезапная смерть.., кто-то что-то сболтнет.., тотчас
пойдут пересуды, потом они начнут множиться, обрастать подробностями, и ничего
уже нельзя остановить. Черт побери! Неужели до вас не дошло, Чарлз, как
жестоко, как ненужно то, что вы затеяли? Вы даете волю своему пылкому
воображению, что в данном случае весьма и весьма опасно.
Лицо Чарлза выразило нерешительность:
— Признаться, об этом я не подумал.
— Вы славный малый, Чарлз, но напрасно даете волю
воображению: вас заносит. Послушайте, неужели вы всерьез можете поверить, что
кто-то хотел прикончить этого безобидного старика?
— Нет, пожалуй, нет, — сказал сэр Чарлз. — Вы правы, это
нелепо. Простите, Толли, но, ей-богу, это не блажь, у меня на самом деле такое
чувство, что здесь что-то неладно.
Мистер Саттертуэйт кашлянул.
— Позвольте мне высказать свои соображения. Мистер
Беббингтон дурно себя почувствовал вскоре после того, как сюда приехал, а
точнее, сразу, как только выпил коктейль. Видите ли, случилось так, что я
заметил, как он поморщился, отпив из стакана. Я-то подумал, что он просто не
привык к вкусу коктейля. Теперь допустим, что предположение сэра Бартоломью
верно, то есть мистер Беббингтон имел причины покончить с собой. Кстати, мне
это представляется вполне правдоподобным, подозревать же убийство, по-моему,
просто нелепо. Далее, как мне кажется, теоретически возможно, хотя и несколько
сомнительно, что мистер Беббингтон незаметно подсыпал что-то себе в стакан.
Заметим, что в этой комнате ничего не тронуто. Стаканы с коктейлем стоят на своих
местах. Вот стакан мистера Беббингтона. Я точно знаю, потому что мы с ним
сидели рядом и разговаривали. Мне кажется, сэр Бартоломью, надо бы исследовать
содержимое стакана мистера Беббингтона, это можно проделать тихо и незаметно,
дабы не вызвать никаких пересудов.
Сэр Бартоломью встал и взял стакан.
— Ладно уж, — сказал он, — только, чтобы ублажить вас,
Чарлз, хотя, ей-богу, ставлю десять против одного, что там нет ничего, кроме
джина и вермута.
— Идет! — сказал сэр Чарлз. — Знаете, Толли, — добавил он,
криво усмехнувшись, — отчасти вы сами виноваты в том, что у меня так
разыгралось воображение.
— Я?
— Ну да, вы с вашими разговорами о преступлении сегодня
утром. Вы сказали, что этот малый, Эркюль Пуаро, нечто вроде буревестника:
стоит ему появиться, как тут же совершается преступление. Не успел он приехать,
и вот пожалуйста… Естественно, мне сразу пришла в голову мысль об убийстве.
— Интересно, что думает… — начал было мистер Саттертуэйт и
умолк.
— Вот именно, — сказал сэр Чарлз. — Мне тоже интересно. Что
скажете, Толли? Мы можем спросить у него самого. Только удобно ли это?
— Щекотливый вопрос, — заметил мистер Саттертуэйт.
— Мне известна врачебная этика, но провалиться мне на этом
месте, если я что-нибудь знаю об этике сыщиков.
— Профессионального певца спеть не попросишь, — задумчиво
сказал мистер Саттертуэйт. — Можно ли просить профессионального детектива
заняться расследованием? Весьма щекотливый вопрос.
— Я того же мнения, — сказал сэр Чарлз. В эту минуту
послышался тихий стук в дверь, и не кто иной как Эркюль Пуаро с виноватым видом
заглянул в комнату.
— Входите, входите, — вскричал сэр Чарлз, вскакивая с места.
— Мы как раз о вас говорили.
— Мне не хотелось бы показаться навязчивым…
— Напротив, вы как нельзя более кстати. Хотите выпить?
— Благодарю вас, нет. Я редко пью виски. Немного сиропа,
пожалуй…
Однако сироп не принадлежал к числу тех напитков, которые,
по представлениям сэра Чарлза, заслуживали внимания. Усадив гостя в кресло, он
прямо перешел к делу.
— Начнем без всяких прелюдий, — сказал он. — Мы только что
говорили о вас, мосье Пуаро, и.., и о том, что сегодня случилось. Послушайте,
вам не кажется, что тут есть нечто подозрительное?
Брови Пуаро поползли вверх.
— Подозрительное? Что вы подразумеваете?
— Мой друг забрал себе в голову, что мистера Беббингтона
отравили, — пояснил сэр Бартоломью.
— А вы? Вы с ним согласны?
— Мы хотели бы знать, что об этом думаете вы.
Пуаро помолчал.
— Мистеру Беббингтону стало дурно очень неожиданно.., что
правда, то правда.
— Вот именно.
Мистер Саттертуэйт изложил мосье Пуаро версию самоубийства и
свои соображения насчет того, чтобы исследовать содержимое стакана.
