— О, мистер Саттертуэйт, не понимаю, как вы догадались! Я и
впрямь думала именно о нем. Одно время они с Мими были неразлучны. Верно, я
несколько старомодна, но признаться, не могу одобрить направления его мыслей.
— Молодые люди должны перебеситься, — заметил мистер
Саттертуэйт.
Леди Мэри покачала головой:
— Мне так тревожно… Конечно, он подходящая партия, я давно
знаю и Оливера Мендерса, и его дядю, который недавно взял Оливера к себе на
службу. Весьма состоятельный человек. Но дело не в этом… Конечно, глупо с моей
стороны, но…
И она, не находя слов, чтобы выразить одолевавшие ее
сомнения, снова покачала головой.
— И тем не менее, леди Мэри, вы ведь не желаете, чтобы ваша
дочь вышла замуж за человека, вдвое ее старше, — тихо и доверительно сказал
мистер Саттертуэйт, вдруг почувствовав себя другом дома.
Ответ леди Мэри его удивил.
— Возможно, это было бы даже лучше. По крайней мере знаешь,
чего от него ждать. В этом возрасте мужчины обычно не совершают безумств, грехи
молодости уже позади, и они становятся…
Леди Мэри не успела закончить фразу, как в гостиную влетела
Мими.
— Как ты долго, дорогая, — сказала леди Мэри.
— Звонила сэру Чарлзу, мамочка. Он остался один на один со
своей славой. — Мими с упреком посмотрела на мистера Саттертуэйта. — Вы мне
ничего не сказали. Оказывается, все разъехались!
— Да, еще вчера. Остался только сэр Бартоломью Стрендж. Он хотел
побыть с сэром Чарлзом еще дня два, но сегодня утром срочной телеграммой его
вызвали в Лондон. Один из его пациентов тяжело занемог.
— Жаль, — сказала Мими. — Мне хотелось еще раз на всех
посмотреть. Вдруг удалось бы найти ключ.
— Какой ключ, дорогая?
— Мистер Саттертуэйт знает. А впрочем, это не важно. Оливер
пока еще здесь. Его мы тоже привлечем. Он неплохо соображает, когда захочет.
Когда мистер Саттертуэйт вернулся в «Вороново гнездо», сэр
Чарлз сидел на террасе, глядя на море.
— Привет, Саттертуэйт. Пили чай у Литтон Горов?
— Да. Надеюсь, вы ничего не имеете против?
— Разумеется, нет. Мими мне звонила… Удивительное создание…
— И весьма привлекательное, — заметил мистер Саттертуэйт.
— Гм, да, пожалуй.
Сэр Чарлз встал, прошелся по террасе.
— Господи! — вдруг с горечью воскликнул он. — И зачем только
я сюда приехал!
Глава 5
Бегство
— Да, ему не позавидуешь! — сказал себе мистер Саттертуэйт.
Внезапно он почувствовал жалость к своему другу. Влюбиться в
пятьдесят два года! Надо ж такому случиться! И с кем! С Чарлзом Картрайтом,
легкомысленным и беспутным сердцеедом. И ведь отлично понимает, какое
разочарование его ждет. Юные тянутся к юным.
«Обычно девушки своих чувств напоказ не выставляют, —
подумал мистер Саттертуэйт. — А Мими будто нарочно старается показать, что
неравнодушна к сэру Чарлзу. Если бы действительно с ее стороны что-то было, она
не стала бы этого афишировать. Юный Мендерс — вот кто у нее на уме».
Как правило, мистер Саттертуэйт отличался большой
проницательностью.
Однако он не учел одно обстоятельство, возможно, потому, что
даже и не подозревал о его существовании: юные не ценят преимуществ молодости,
напротив, зрелый возраст в глазах молодой девушки лишь добавляет
привлекательности ее избраннику. Далеко не молодой мистер Саттертуэйт был
уверен, что Мими не может предпочесть мужчину средних лет своему ровеснику.
Ведь молодость — это неоценимый, волшебный дар, выше которого нет ничего на
свете, так он считал.
Он еще более укрепился в этих мыслях, когда Мими позвонила
после обеда и попросила разрешения привести Оливера, чтобы, как она выразилась,
посоветоваться, Бесспорно, он был красив, этот молодой человек — темные, с
тяжелыми веками глаза, звериная грация в движениях. Казалось, он просто
позволил себя привести, не в силах противиться напору Мими. Видно было, что к
ее затее он относится с ленивым пренебрежением.
— Пожалуйста, уговорите мисс Литтон Гор бросить все это,
сэр, — обратился он к сэру Чарльзу. — Только ужасающе здоровая буколическая
жизнь
[3]
, которую она ведет, может породить такую неуемную энергию. Знаете,
Мими, вы просто отвратительно энергичны. И вообще, что у вас за детские
пристрастия везде искать убийства, сенсации и прочий вздор?
— Однако вы скептик, Мендерс!
— Разумеется, сэр. Беббингтон — симпатичнейший старый
зануда. И умер он своей смертью. Подозревать здесь убийство, по-моему, просто
смешно.
— Надеюсь, вы окажетесь правы, — сказал сэр Чарлз.
Мистер Саттертуэйт бросил на него быстрый взгляд. Какую роль
играет сейчас Чарлз Картрайт? Нет, это уже не бывалый моряк и не знаменитый
сыщик. Это уже что-то новенькое.
Мистер Саттертуэйт был поражен, когда понял, в каком амплуа
выступает сейчас его друг. Сэр Чарлз играл вторую скрипку — при Оливере
Мендерсе.
Он отсел в сторонку, в темный угол и наблюдал за Мими и
Оливером. Они, как всегда, спорили, Мими — пылко, Оливер — томно.
Сэр Чарлз выглядел сейчас старше, чем обычно, и казался
утомленным.
Мими с обычной своей горячностью и самоуверенностью все
время пыталась вовлечь его в разговор, но он отвечал неохотно и односложно.
Около одиннадцати Мими и Оливер собрались уходить. Сэр Чарлз
тоже вышел на террасу — хотел посветить им фонариком, чтобы не оступились на
крутой каменистой тропинке.
Однако в этом не было никакой необходимости — стояла
великолепная лунная ночь. Молодые люди ушли, их голоса доносились все слабее.
«Луна луной, а схватить простуду не хотелось бы», — подумал
мистер Саттертуэйт и вернулся в гостиную. Сэр Чарлз еще немного постоял на
террасе. Потом вошел, запер за собою дверь и, подойдя к бару, налил себе виски
с содовой.
— Завтра уезжаю отсюда навсегда, — сказал он.
— Что?! — удивленно вскричал мистер Саттертуэйт. На лице
сэра Чарлза мелькнуло что-то вроде грустного удовольствия — его признание явно
произвело сильное впечатление на мистера Саттертуэйта.
