Правда, еще я влюблена в Мика Ллойда. Да, я знаю, что странно быть влюбленной в двух парней одновременно, но с тех пор, как я перекинулась парой слов с каждым из них (пожелание «Счастливых праздников!» Рафу и «Извини меня» Мику), мое сердце разделилось на две части. Мик Ллойд — милый блондин, таких всегда показывают в телевизионных шоу про любовь. Широкая улыбка, ямочки на щеках, красивые волосы. Раф гораздо загадочнее. Он не такой высокий, всего около пяти футов шести дюймов (что все равно много по сравнению с моими пятью футами и одним дюймом — надеюсь, я еще вырасту), худой, фигурой напоминает чемпиона по теннису или олимпийского пловца. Раф участвует в шоу вместе с Джевел.
Ах, это шоу — вечер с танцами и подиумом, на котором будут демонстрироваться всякие необыкновенные платья. Или что-то в этом роде. Поскольку я новичок в школе, а шоу проходит в апреле, я никогда его не видела. Раньше всегда проходили просто школьные балы.
Но с тех пор как бывший ученик нашей школы Кеннеди, ныне директор популярного шоу на телевидении, предложил эту идею десять лет назад, шоу не теряет популярности, и в него стараются попасть все школьники. Там всегда оказываются парни из футбольной команды. Но наград у них мало, потому что, к сожалению, наш квотербек лучше танцует, чем играет в футбол.
Мик в шоу не участвует, но он играет в бейсбол в единственной школьной команде, которая не всегда проигрывает. И он живет в огромном особняке! Когда его родители уезжают из города, он закатывает там дикие вечеринки (на которых я никогда не была). Раф и Мик — фундамент группы А. Но нравятся они мне не поэтому.
Раф застегнул пальто и хлопнул по спине одного из своих друзей.
Вздох.
А ведь я вру. Конечно же, именно поэтому они мне и нравятся. Я ведь даже не знаю их, так почему же еще они могут мне нравиться? Они горячие и крутые — в отношении сексуальности и популярности, — и, если кто-то из них заинтересуется мной, я отхвачу настоящий поцелуй и буду им хвастаться. (Я говорю всем, что в первый раз поцеловалась с парнем из Техаса по имени Стю, которого встретила в круизе. Но это абсолютная ложь. Там, конечно, был парень по имени Стю из Техаса, только ему было семь лет.) К тому же мой статус поднялся бы от группы Б (Б + в лучшие дни) до группы А.
Я очень хочу попасть в группу А. Да, я видела достаточно фильмов, в которых люди рано или поздно расплачивались за свою популярность. Я знаю, что популярность в школе вовсе не гарантирует популярность в колледже. Но… мне всегда казалось, что, как и блондинкам, ребятам из группы А живется намного веселее.
Разве плохо желать себе счастья? Желать нравиться другим? Желать, чтобы моя жизнь была похожа на такую, как показывают в рекламе газировки: полную смеха и удачи?..
Аарон, более известный как связной Тэмми с группой А, помахал ей из другого конца коридора.
Тэмми не верит, что она нравится Аарону. Аарон не совсем в группе А, но он ходил в начальную школу с Миком и сейчас дружит с лучшим другом Мика Джеффри, поэтому он вхож в их компанию, хотя и с некоторой степенью отчуждения. Тэмми говорит, если бы она нравилась Аарону, он бы уже пригласил ее куда-нибудь. А вместо этого они стали «друзьями» и каждую ночь переписываются по Интернету. Тэмми утверждает, будто Аарон ей не нравится, но я на это не покупаюсь. Она постоянно хихикает в его присутствии и подает ему всякие сигналы руками.
— Готова? — спросил он, повязывая шарф как шлем. Он похож на злодеев из «Звездных войн», которые пытались убить Люка.
Фу. Только урод может упоминать «Звездные войны». Как я собираюсь получить высший статус, если я такая неудачница???
Надо засмеяться и попрыгать. Может, если я подниму руку, Тэмми даст пять?
Нет.
Вместо этого Тэмми показала Аарону подводное ОК, которое стало всемирно признанным символом и представляет собой составленную из большого и указательного пальцев букву О. Вот это-то всегда и удивляет меня. Где же К? А если я хочу сказать О, Раф, почему ты не замечаешь меня? Или О, по крайней мере, у меня новые модные ботинки.
— Увидимся завтра, — сказала мне Тэмми.
О, почему, ну почему я должна идти домой?
* * *
Я завернула за угол на Десятую улицу и пробежала последние несколько метров до дома — мне очень не хотелось издеваться над новыми ботинками, но выбора не было. Мочки ушей у меня так замерзли, что, вполне возможно, их придется ампутировать. Серьезно. Тогда просто зовите меня Ван Гог.
Я нажала на кнопку вызова лифта. Чтобы чем-то занять время — почему лифта нет так долго? — я мысленно составляла список.
Варианты того, о чем маме так надо поговорить со мной в один из важнейших дней моей жизни.
1. Возможно, ее туристическое агентство (они специализируются на медовых месяцах) обанкротилось и она собирается сообщить, что теперь нам придется экономить. Затянем ремни потуже. Будем меньше есть. Придется вернуть новые ботинки.
2. Может быть, Мири стала свидетельницей совершенного мафией убийства и окружной прокурор уговорил ее давать показания, а потом мы присоединимся к программе защиты свидетелей и переедем в Лос-Анджелес. Калифорния — это здорово. Вот только у всех в Лос-Анджелесе имплантанты. И зачем только они засовывают в свои тела всякую гадость? Мне, например, достаточно скобок на зубах — из-за них я похожа на робота. (Кстати, я всегда хотела иметь робота. Особенно запрограммированного на собирание одежды, которую я разбрасываю по всей комнате.)
3. А может, моя мама — лесбиянка. Мама Тэмми ушла четыре года назад. С тех пор оба ее родителя повторно женились, и теперь у Тэмми целых три матери — одна биологическая и две мачехи. Не-е. Моя мама не лесбиянка. Я видела, как она хлопает своими длинными ресницами и поправляет прическу всякий раз, когда встречает Дейва, двадцатисемилетнего пожарного, который живет на втором этаже.
4. А может, типун мне на язык, моя мама или сестра тяжело больны? Но Мири постоянно хочет есть. Вы бы хотели есть, если бы были смертельно больны? Думаю, нет. Правда, я никогда не жила рядом с тем, кто серьезно болен. Но несколько недель назад я видела по телевизору кино, в котором два парня издевались над мальчиком, больным лейкемией, из-за того, что он потерял волосы. Эти недоумки очень сильно меня разозлили. Если бы я знала кого-то, кто умирает, я была бы очень мила с таким человеком.
Моя мама очень бледная, а вдруг — о боже — у нее рак? Хотя кожа у нее такая белая потому, что она ест совершенно нездоровую пищу.
Признаться честно, на завтрак она ест зефир. То, что она ест на ланч, вообще не поддается описанию. А на ужин у нас обычно какое-нибудь блюдо с тофу. Мама не готовит мясо. Даже моя сестра стала вегетарианкой, теперь двое против одной. Так что я не думаю, будто кто-то на самом деле болен, или я стану истеричкой. А если бы кто-то и был болен, я бы обязательно заметила. Я всегда все замечаю. Например, мамины противозачаточные таблетки. Я нашла их в потайном отделении ее косметички — еще один довод в пользу того, что она не лесбиянка. Не знаю, зачем они ей; у нее не было свиданий уже два года. Я однажды поместила ее данные на интернетовском сайте знакомств, но она пришла в ужас от того, что я сделала с ее фотографией, и заставила все удалить.
