Это его жизнь!
Зачем он, вообще, связался с Ларисой? У таких ведь на лбу написано: «Я твоя кошечка, мур-мур», но стоит им увидеть в паспорте штамп о браке с неким N, кошечка превращается в тигрицу и когтями выцарапывает из тебя все, что ей нужно.
Он взрослый и умный — и он не хочет, чтобы его учили, как жить, а женщины без этого не могут.
Дома Алиса задумалась: как одновременно стать рубахой-парнем и сексапильной красоткой без комплексов? Олег должен увлечься ею добровольно — если она его околдует, контракт, ради которого все и затеивается, будет недействительным.
Сложный этот Олег — он красив и богат…
Это несправедливо! Богатые люди не должны быть красивыми — у них слишком много козырей, тоже мне — властелины мира… Алиса все никак не могла пережить, что Бред бросил Джен — у них же была любовь, и это обнадеживало… А он запросто поменял ее на новую, с его точки зрения, усовершенствованную модель любовницы — тут тебе не просто любовь, а и духовное прозрение, великие задачи, смысл бытия…
Это что, сейчас просто модно? «Ах, дорогая я вчера купила в „Прада“ такое дивное платье и усыновила несчастного чернокожего младенца!» — «Уау! А младенца можно заказать через Интернет? Представляешь, я на интернет-аукционе купила сумасшедшие босоножки от Бланик, это так удобно и дешево!».
Кто следующая? Хилари Клинтон? Кондолиза Райс? Если бы Бред не был так красив, или у него был бы карьерный спад, как у Бена Аффлека, возможно, он бы двадцать раз подумал, прежде чем отвернуться от милашки Анистон, но нет — он король мира, он выбирает все самое лучшее…
В итоге, через два часа пространных рассуждений, Алиса уже ненавидела Олега и готова была в прямом смысле превратить его жизнь в ад. Пусть хоть один наглый и уверенный в себе и своем моджо мужчинка получит по заслугам! Даже Лариса, хоть и та еще сволочь, не заслужила такого обращения! Зачем, спрашивается, он с ней жил?
Лариса злилась. Ну, зачем она начала этот разговор? Обещала ведь в ближайший год не заикаться о свадьбе!
В юности Лариса была уверена, что, как только она приедет в Москву, на ней сразу же женится миллионер. Лариса, на которой было сизое пальто с меховым воротничком из серии «Прощай, молодость!», устроилась корреспондентом на радио, и ее посылали в Гальяново — взять мини-интервью у директора зубной клиники, который честно проплатил несколько эфиров. Но Лариса не отчаивалась и нашла-таки своего принца — иностранного бизнесмена со вставными зубами, женой, что ждала его в далекой Италии, четырьмя детьми, старшему из которых было двадцать шесть, и язвой желудка.
Принц водил ее в рестораны и привозил из Италии уцененные шмотки от Гуччи. Это было круто, но не очень весело, потому что Ларисе хотелось на дискотеки, а принц был стар. Но молодые были нарасхват — за них бились лучшие блондинки Российской Федерации, и если бы Лариса пассивно ждала удачи, она бы так и ходила в сизом мамином пальто, или еще хуже — в «Манго», а это было совершенно неприемлемо.
И Олег, которому быстро надоели лучшие российские блондинки, подвернулся очень вовремя. Она ему не навязывалась. Она просто старалась быть незаменимой. Потом он привыкнет, оценит ее и женится — и пусть изменяет, пусть смотрит свой футбол, ей это нипочем.
Конечно, Олег не олигарх алюминиевых заводов, нефтяных скважин, а значит, домов на Рублевке, яхт в Монако и частных самолетов у него нет. Но зато он ходит по улице без охраны. К тому же ей вполне хватит пары-тройки сотен миллионов долларов для тихого уютного семейного счастья. Просто этот сукин сын должен на ней жениться! Она родит ему ребенка, и уж от алиментов-то он не отделается! А пока он пользуется презервативами, урод!
И с чего она вспомнила этого дурацкого Зеленского? Может, кстати, и правда переметнуться к Вадику? Но Вадик зарабатывает в месяц не больше двадцатки — по московским меркам копейки…
Лариса тихо вошла в квартиру, сняла пальто и заглянула в комнату. Сидит. Смотрит «28 дней спустя».
— Это ты или наемный убийца? — поинтересовался он, не поворачивая головы.
Лариса подошла к нему сзади и поцеловала. Потрепала волосы.
— Я же тебя просил! — рявкнул он. — Ненавижу, когда мне волосы ерошат!
— Ну, не злись… — промурлыкала она и села на пол у его ног. Положила голову ему на колени. Руку — на «молнию» брюк. И посмотрела в глаза. Сек-су-аль-но.
«Опять…» — расстроился Олег. Его удивляла ее искренняя вера в то (если честно, не только ее, но и многих других), что с помощью секса от него можно чего-то добиться. А если уж речь идет об оральном сексе… Она что, дура? Что, ему секса в жизни не хватает? У него когда-нибудь были с этим проблемы? Вот сейчас она раздвинет ноги, и он потеряет голову, да?
Кстати, машина, которую он ей подарил, оформлена на него, так что пусть не рассчитывает на то, что он такой глупый богатый Буратино, которым с помощью дырки между ног можно управлять, как марионеткой. Надо отделаться от этой Ларисы. Волынка уже завыла, а тратить жизнь на ругань с девицей, от которой он так или иначе избавится, не имело никакого смысла.
— Ларис, я не в настроении… — произнес он и поднялся с дивана.
Остановил фильм и пошел в ванную — переодеться в домашнее. Очень хотелось выставить Ларису, но это будет совсем уж откровенное хамство. Все-таки сегодня у нее именины. Тем более сейчас она сама обидится и уедет.
Не успел он выйти из ванной, как на него бросилась разъяренная Лариса.
— Ты это мне назло сделал? — орала она.
— Ларис, ты водку пила? — отбивался Олег.
— Пойдем! — она схватила его за руку и с неженской силой потащила в спальню. — Вот! Что это?
— Ларис, бля, это кровать, ты чего, ослепла?
— А это что?
Лариса метнулась и схватила пепельницу.
— Я же просила, я умоляла тебя не курить в спальне, но ты все делаешь мне назло! Окно хотя бы мог открыть? За что ты меня так ненавидишь?
Олег подошел к ней, вынул пепельницу из рук, поставил на кровать и мягко, под локотки, вывел Ларису из комнаты. Он был довольно деликатен, но в этой вежливости было что-то пугающее — Лариса сжалась в предчувствии беды и поплелась за ним в гостиную. Он усадил ее на диван, сел в кресло напротив, закурил и сказал:
— Лариса, мы расстаемся.
— Как это расстаемся? — опешила та. Она, конечно, понимала, что погорячилась, но не ожидала такого резкого виража.
— Ларис, мы не подходим друг другу — это раз, а во-вторых, я люблю жить один, по своим правилам, и не вижу никакого смысла в том, что в моей квартире ты указываешь, где мне курить.
— Но… — от обиды и разочарования Ларисины глаза наполнились самыми настоящими слезами.
— Ларис, ты полтора года оставляла здесь свои вещи, шампуни, ночевала, потому что тебе поздно было ехать домой в Давыдково, а не потому, что я хотел, чтобы ты спала со мной в одной кровати. Ты делала вид, что мы — пара, но это не так. Мне не нужна пара.
