— Он составлял гороскопы Хрущеву, Брежневу, Андропову и всем, кто хоть что-то представлял собой в этой стране, — заявила Ариадна Александровна.
Лиза нервно поежилась.
«Сумасшедшая? — подумала она. — Но дом…»
Дом соответствовал признаниям старухи. Он был старый, но роскошный. Одна мебель тянула на музейную.
— И меня не волнует, верите вы мне или нет, — разозлилась хозяйка. — Я вас здесь не держу.
Агентша поднялась было с места, но Лиза замахала руками:
— Ну что вы, что вы! — заискивающе улыбалась она. — А у вас, наверное, куча книг по астрологии?
Старушка вздохнула и вполне дружелюбно взглянула на Лизу.
— Было много. Но вы понимаете, я сама никогда не работала. Вот продаю дом, уезжаю к сестре в Нормандию. У той небольшое наследство от мужа, а у меня никакого дохода.
— Но вы можете сдавать дом, — оживилась риелторша.
— Голубушка. — Ариадна насмешливо посмотрела на агентшу. — Мне осталось жить пять лет. Зачем мне лишние хлопоты?
— А может, вы еще лет двадцать проживете! — предположила жизнерадостная риелторша, которая уже сдала дом Ариадны и продала особняк Лизе — тот, что они приехали смотреть.
— Александр Федорович сказал, что я умру ровно в семьдесят пять лет, — сухо ответила старушка. — Он никогда не ошибался. А книги у меня купил молодой человек, Денис, — все до единой.
— Денис?! — воскликнула Лиза. — Что за Денис?
— Странный такой. — Старушка повела худыми плечиками. — Нехороший. Ему здесь дурно стало. А у меня в доме особая аура… — Она наклонилась к Лизе близко-близко. — Александр Федорович понимал, что заглядывать в будущее — ремесло тонкое, опасное и неблагодарное. Изучал магию. Заговаривал дом от… — старушка нервно оглянулась, — от нечистой силы. Вот этому Денису здесь и поплохело. Еле выдержал. Бледный был, я его ледяной водой отпаивала.
— Ага, — многозначительно кивнула Лиза.
— А библиотека была уникальная. Очень много книг о первородном грехе. Были уникальные переводы средневековых изданий. Тогда их вручную переписывали и в руки чужим не давали — идеально сохранились. Как они к нам попали, не спрашивайте. Скажу только, что Александр Федорович принимал даже генералов КГБ. Ах! — Дама всплеснула руками. — Надо принять витамины! Я сейчас.
И она растворилась в коридоре.
— Вы же понимаете, что старуха чокнутая! — зашипела агентша.
— Я покупаю дом, — строго сказала Лиза.
— Что?! — возмутилась риелторша.
— Слушайте, вы получите процент за сделку, так что не надо тут орать и высказывать собственное мнение! — отрезала Лиза. — Ваши бесплатные добрые советы мне не нужны! Ясно?
— Да-да, — притихла та. — Конечно…
Глава 21
Варя проснулась с тяжелой головой и гадким осадком на душе. Она до сих пор вспоминала неприятный разговор с Цейтлиным, еще более неприятное собственное вранье о личных проблемах, которые якобы настолько личные и настолько проблемы, что их даже нельзя озвучить, и, самое неприятное, встречу Сергея с Наташей. Наташа Сергею не понравилась, а он ей — наоборот. Сначала Наташа стеснялась — а Варя стеснялась того, что Наташа так стесняется, но скоро та освоилась и не давала Варе и слова вставить. Варя злилась, Сергей переводил взгляд с одной девушки на другую, а Наташа без умолку трещала о том, какие художественные задачи она видит перед собой… В конце концов, она увлекла и Сергея, так что Варя почувствовала себя лишней. Некоторое время Варя напряженно пила холодный зеленый чай, но вскоре попрощалась (Сергей помахал рукой и вяло улыбнулся, а Наташа едва обернулась) и ушла, сильно усомнившись в том, что была права в своих благих намерениях.
— Бл… — выругалась Варя, наступив на Машину туфлю с необыкновенно острым каблуком.
После свидания с Денисом прошла неделя.
Маша бросилась к подруге, как только прочитала первую же публикацию злорадной журналистки о том, что «поколение русских яппи потерпело сокрушительный крах в лице Марии Чистяковой, бывшей заместительницы коммерческого директора радио „Эстрада“ и теперь уже бывшего главного редактора еженедельника „Репортер“. Статьи шли одна за другой, и Варя подозревала — когда она выходит из дома, Маша кидается к компьютеру и читает в сети газеты, которые уже семь дней не устают топтать ее репутацию. Маша отключила сотовый, заказала через Интернет миллион фильмов и за неделю ни разу не приняла ванну. Она даже не говорила о том, что чувствует, — просила оставить ее в покое.
— Куда вообще Лиза делась? — возмутилась Варя, в сотый раз набирая номер подруги.
— Ну, она же вся в делах… — промямлила Маша, которая усвоила манеру говорить еле слышным шепотом.
— Маш, ты помыться не хочешь? — набросилась на нее Варя.
— Не хочу, — честно призналась Маша, которая, как казалось Варе, уже пару суток не сползала с кровати.
Зазвонил телефон.
— Алло! — раздраженно сказала Варя.
— Варя, это ты? — вкрадчиво произнес мужской голос.
— Я, — согласилась Варя. — А, Сереж, это ты? — обрадовалась она, узнав Цейтлина. — Ну, как дела? Как Наташа?
— Как я тебе благодарен! — воскликнул тот. — Каждый день вспоминаю тебя добрым словом!
— Я же тебе говорила! — немного искусственно восторжествовала Варя. Самолюбие все-таки было задето: в глубине души Варя мечтала, что она — единственная, самая талантливая и без нее все пойдет прахом, но… В общем, за что боролись, на то и напоролись. «Все идет по плану», — решила она и так честно обрадовалась, что даже не сразу сообразила, что Сергей уже минуту орет благим матом:
— Ты кого мне подсунула? Она же клиническая дура! Идиотка! Бездарность! Ты смерти моей хочешь? Да она пишет, как я пою, а я пою еще хуже, чем руки на х… вверх!
— Сережа… — забормотала Варя.
— Да пошла ты со своим Сережей! — не унимался Цейтлин. — Ты какого хрена решила, что со мной так шутить можно? Ты что о себе думаешь?.. Ты издеваешься, да? Издеваешься?
— Сергей, послушай… — Варя взяла себя в руки и решила поставить его на место.
— Значит, так, дорогуша, чтоб сценарий был у меня в сентябре, иначе тебе даже на заборе писать больше не придется, — пригрозил он и бросил трубку.
Варя растерянно послушала гудки, швырнула трубку на диван и полезла к Маше под одеяло.
— Все, — сообщила она подруге. — С этого дня я тоже перестаю мыться. Какое-то бессмысленное занятие.
Телефон на диване надрывался, но Варя не обращала внимания. По телу разливалась такая истошная лень, что и под одеялом лежать было трудно, не то что ходить, выключать всякие там телефоны или переключать телевизор с одного канала на другой.
За три часа они едва обменялись парой фраз — когда смотрели по телевизору «Основной инстинкт», Маша зашевелилась и пробормотала:
