С невозможными усилиями Варя приоткрыла глаза, увидела, что тетка готовит новый удар, и вдруг так разозлилась, что даже невыносимая боль отступила.
«Ну, погоди, стерва! — думала она. — Я тебе покажу!»
Тетка сделала шаг вперед, Варя выкинула ногу и ударила женщину в щиколотку — та грузно повалилась на пол, а спустя секунду Варя уже вцепилась ей в волосы. Они дрались, как простые смертные — катались по полу, пыхтели, выкрикивали ругательства и пытались оцарапать друг друга или укусить.
Варина соперница была тяжелее — это давало ей некоторое преимущество, но она была неповоротливая и в отличие от Вари явно не ходила последние три года на аэробику с элементами восточных единоборств. Подмяв под себя женщину, Варя схватила ее за руки, поставила на грудь коленку и, задыхаясь, предложила:
— Сдавайся, или мне придется сломать тебе нос.
— Ладно. — Тетка закатила глаза. — Сдаюсь!
Варя слезла с нее, на всякий случай приглядывая, чтобы соперница не сделала исподтишка выпад. Но та лишь осмотрела следы, оставшиеся от Вариных ногтей, вздохнула и устало посмотрела на Варю.
— У тебя сигареты есть? — спросила она.
— Есть, — удивилась Варя.
— Дай, — попросила тетка.
Варя скорчила рожицу, вынула из кармана сигареты с зажигалкой и протянула тетке. Та прикурила, глубоко затянулась и со смаком выдохнула.
— Девяносто лет не курила, — произнесла она.
— Сколько?! — воскликнула Варя.
— А ты думаешь, сколько лет я торчу на портрете?
— Каком портрете? — не поняла Варя.
— Ну, вот на этой фреске! — воскликнула тетка и ткнула пальцем в стену. — Иногда я на фреске, иногда на бумаге, но суть дела это не меняет.
— А нельзя поподробнее? — насторожилась Варя.
— Можно, — ответила тетка. — Во-первых, меня зовут Лидия. Во-вторых, в тысяча девятьсот пятом году мне было тридцать шесть лет. К тому времени я один раз развелась, а потом еще семь лет жила в гражданском браке с мужчиной, который затем женился на шестнадцатилетней девице. Ты, наверное, не очень себе представляешь, что такое в девятьсот пятом году быть незамужней женщиной под сорок. У меня была плохая репутация. Родные, можно сказать, отказались от меня. И вдруг я встречаю мужчину, которому плевать на предрассудки, который говорит, что я — его единственная, обещает жениться… Ты понимаешь, я бы точно знала, что он врет, если бы мне было двадцать пять или хотя бы тридцать. Но к тому времени мужчины перестали говорить мне о любви, чтобы добиться… секса. И я поверила. Потом он меня кое о чем попросил…
— О чем? — перебила Варя.
Женщина оценивающе на нее посмотрела, прикусила губу, но все-таки решилась:
— До него я встречалась с одним финансистом, была у него… э-э… на содержании. Денис попросил меня пригласить его в гости. Я согласилась, хоть это и выглядело странно — он обещал, что не будет ревновать, и все такое, а потом в дверь постучали, это пришла жена моего финансиста с дворником и городничим. Финансист застрелился — оказалось, что все деньги принадлежали жене, а у него самого остались только долги. А жена, собственно, все это и подстроила. Денис сказал, что не может со мной больше встречаться, но я так рыдала, так умоляла, что он сжалился. Сказал, что я могу остаться с ним навсегда. Ты меня не поймешь. Я была в таком отчаянии — думала, только на панель теперь. И, конечно, на все согласилась — думала, он будет меня любить, мы будем вместе. Знаешь, дьявол всегда исполняет твои желания, но не факт, что все будет так, как ты себе это представляешь. Опасайся людей, которые во всем с тобой соглашаются и ни в чем не отказывают! Да, мы вместе, но только я как бы ни живая, ни мертвая — большую часть времени существую как проекция.
— А тебе-то это зачем надо? — ужаснулась Варя.
— Как — зачем? — удивилась тетка. — Я люблю его.
— За что? — возмутилась Варя. — За то, что он использовал тебя? Ты чего, сдурела? Бросай его немедленно!
— Не могу, — мрачно ответила Лидия. — Кому я нужна?
— Тебе что, нравится торчать в куске штукатурки? — Варя всплеснула руками. — Это что, жизнь?
— Нет! — неожиданно заорала Лидия. — Смотреть на его голых девок — это совсем не жизнь! Я тебя утопить хотела! Я ненавижу всех, с кем он встречается, потому что он нарочно меня мучает! Ему нравится делать мне больно! Но я не могу без него! Понимаешь?
Варя покачала головой:
— Неужели тебе не было меня жалко?
— Жалко? — опешила купальщица.
— Ну да, жалко, — подтвердила Варя. — Ты же знала, что от него ничего хорошего не дождешься. Что он использует не только тебя, а всех на свете.
— Я как-то не думала в таком ключе… — растерялась Лидия.
— А ты подумай! — посоветовала Варя. — И о себе подумай, и о других.
Лидия подумала.
— Но что же мне делать? Куда я без него? Я же не справлюсь…
— Ненавижу такие разговоры! — взорвалась Варя. — Руки есть? Голова есть? Что тебе еще нужно? Не понимаю, когда женщины цепляются за мужчин только потому, что не верят в себя! Тебе же не пять лет, ты взрослая, самостоятельная женщина! Ты просто идешь у него на поводу! Из-за таких клуш, как ты, он решил, что может дергать нас за ниточки!
— Я не клуша! — надулась Лидия.
— Правильно! Ты не клуша, ты — мямля! — завопила Варя, которая, наконец-то, нашла, на ком выместить злость. — Пока мы работаем в поте лица, ты позволяешь вытирать об себя ноги! Говори давай, где этот придурок, пока я не прочитала тебе лекцию о женской эмансипации!
— Он уезжает, — ответила слегка ошалевшая Лидия. — Что-то не так пошло… А ты вообще что здесь делаешь? Он что, тебя бросил и ты его ищешь? — не без злорадства спросила она.
— Все намного хуже, — призналась Варя и рассказала Лидии о последних событиях. — И теперь, — добавила она, — я совершенно не представляю, что нам всем делать.
— Я знаю что, — вспыхнула Лидия. — Но просто так не скажу.
— Чего ты хочешь? — Варя одновременно и обрадовалась, и испугалась, что удача проскочит сквозь пальцы.
— Немногого. Ты устроишь меня на работу, — Лида с надеждой посмотрела на Варю. — Сводишь к парикмахеру и покажешь, что сейчас носят. Если, конечно, ты меня не обманываешь. Ты не представляешь, как мне надоело сидеть взаперти.
— Без вопросов! — воскликнула Варя. — И будь уверена, я не вру. Так что выкладывай!
Глава 27
Лиза пронеслась над рекой и спикировала на пляж с песком, который явно откуда-то привезли, — для Подмосковья он был слишком белый, слишком мелкий. Спрятала в кустах метлу, шлем и куртку.
«Если что случится, я сюда даже добежать не успею…» — с тоской подумала она.
