– Вы больше не ходили в афинский вагон?
– Нет, мсье.
– А вы не могли заснуть?
– Не думаю, мсье. Поезд стоял, и поэтому меня не клонило ко
сну, как обычно бывает на ходу.
– Кто-нибудь из пассажиров проходил по коридору в сторону
вагона-ресторана или обратно? Вы не заметили?
Проводник подумал.
– Кажется, одна из дам прошла в туалет в дальнем конце
вагона.
– Какая дама?
– Не знаю, мсье. Это было в дальнем конце вагона, и я видел
ее только со спины. На ней было красное кимоно, расшитое драконами.
Пуаро кивнул.
– А потом?
– До самого утра все было спокойно, мсье.
– Вы уверены?
– Да-да, извините. Вы же сами, мсье, открыли дверь и
выглянули в коридор!
– Отлично, мой друг, – сказал Пуаро. – Меня интересовало,
помните вы об этом или нет. Между прочим, я проснулся от стука – что-то тяжелое
ударилось о мою дверь. Как вы думаете, что бы это могло быть?
Проводник вытаращил на него глаза:
– Не знаю, мсье. Ничего такого не происходило. Это точно.
– Значит, мне снились кошмары, – не стал спорить Пуаро.
– А может, – сказал мсье Бук, – до вас донесся шум из
соседнего купе?
Пуаро как будто не расслышал его слов. Вероятно, ему не
хотелось привлекать к ним внимание проводника.
– Перейдем к другому пункту, – сказал он. – Предположим,
убийца сел в поезд прошлой ночью. Вы уверены, что он не мог покинуть поезд
после того, как совершил преступление?
Пьер Мишель покачал головой.
– А он не мог спрятаться где-нибудь в поезде?
– Поезд обыскали, – сообщил мсье Бук, – так что вам придется
отказаться от этой идеи, мой друг.
– Да и потом, – сказал Мишель, – если бы кто-нибудь прошел в
мой вагон, я бы обязательно это заметил.
– Когда была последняя остановка?
– В Виньковцах.
– Во сколько?
– Мы должны были отправиться оттуда в одиннадцать пятьдесят
восемь. Но из-за погоды вышли на двадцать минут позже.
– В ваш вагон можно пройти из других вагонов?
– Нет, мсье. После обеда дверь, соединяющая спальный вагон с
остальным поездом, закрывается.
– А сами вы сходили с поезда в Виньковцах?
– Да, мсье. Я вышел на перрон и встал, как и положено, у
лестницы, ведущей в поезд. Точно так же, как и все остальные проводники.
– А как обстоит дело с передней дверью, той, что около
ресторана?
Проводник было опешил, но быстро нашелся:
– Наверняка кто-нибудь из пассажиров открыл ее – захотел
посмотреть на сугробы.
– Возможно, – согласился Пуаро. Минуту-две он задумчиво
постукивал по столу.
– Мсье не винит меня в недосмотре? – робко спросил
проводник.
Пуаро благосклонно улыбнулся:
– Вам просто не повезло, мой друг. Кстати, пока не забыл,
еще одна деталь: вы сказали, что звонок раздался в тот самый момент, когда вы
стучали в дверь мистера Рэтчетта. Да я и сам это слышал. Из какого купе
звонили?
– Из купе княгини Драгомировой. Она велела прислать к ней
горничную.
– Вы выполнили ее просьбу?
– Да, мсье.
Пуаро задумчиво посмотрел на лежащий перед ним план вагона и
кивнул.
– Пока этого достаточно, – сказал он.
– Благодарю вас, мсье.
Проводник поднялся, посмотрел на мсье Бука.
– Не огорчайтесь, – добродушно сказал директор, – вы ни в
чем не виноваты.
Пьер Мишель, просияв, вышел из купе.
Глава 2
Показания секретаря
Минуты две Пуаро пребывал в глубоком раздумье.
– Учитывая все, что нам стало известно, – сказал он наконец,
– я считаю, настало время еще раз поговорить с Маккуином.
Молодой американец не заставил себя ждать.
– Как продвигаются дела? – спросил он.
– Не так уж плохо. Со времени нашего последнего разговора
мне удалось кое-что установить… и в частности, личность мистера Рэтчетта.
В порыве любопытства Гектор Маккуин даже подался вперед.
– И кто же это? – спросил он.
– Как вы и подозревали, Рэтчетт – фамилия вымышленная. Под
ней скрывался Кассетти – человек, организовавший самые знаменитые похищения
детей, в том числе и нашумевшее похищение Дейзи Армстронг.
На лице Маккуина отразилось изумление, но оно тут же
сменилось возмущением.
– Так это тот негодяй! – воскликнул он.
– Вы об этом не догадывались, мистер Маккуин?
– Нет, сэр, – твердо сказал американец. – Да я бы скорей дал
отрубить себе правую руку, чем стал работать у него.
– Ваше поведение выдает сильную неприязнь. Я угадал, мистер
Маккуин?
– На то есть особые причины. Мой отец был прокурором, он вел
этот процесс. Мне не раз случалось встречаться с миссис Армстронг, редкой
прелести была женщина и удивительной доброты. Горе ее сломило. – Лицо Маккуина
посуровело. – Если кто-нибудь и получил по заслугам, то это Рэтчетт, или как
там его, Кассетти. Так ему и надо. Убить такого негодяя – святое дело.
– Вы говорите так, словно и сами охотно взяли бы на себя это
святое дело.
– Вот именно. Да я… – Он запнулся, вспыхнул. – Похоже, что я
сам даю на себя материал.
– Я бы скорее заподозрил вас, мистер Маккуин, если бы вы
стали неумеренно скорбеть по поводу кончины вашего хозяина.
– Не думаю, чтобы я смог это сделать даже под страхом
смерти, – мрачно сказал Маккуин. – Если вы не сочтете мое любопытство
неуместным, ответьте, пожалуйста, как вам удалось, ну это самое… установить
личность Кассетти?
– По найденному в купе обрывку письма.
– А разве… Ну это самое… Неужели старик поступил так
опрометчиво?…
