– Вот как! Благодарю вас, мадам. Кстати, скажите,
пожалуйста, ваш муж курит?
Графиня – она уже собралась уйти – удивленно посмотрела на
Пуаро:
– Да.
– Трубку?
– Нет. Сигары и сигареты.
– Вот оно что! Благодарю вас.
Графиня явно медлила, ее глаза – красивые, темные,
миндалевидные, с длинными черными ресницами, оттенявшими матовую бледность щек,
– следили за ним. Губы ее, очень ярко накрашенные на иностранный манер, были
слегка приоткрыты. В красоте молодой графини было нечто необычайное, экзотическое.
– Почему вы меня об этом спросили?
– Мадам, – изящно взмахнул рукой Пуаро, – детективам
приходится задавать всевозможные вопросы. Вот, к примеру, один из них: не могли
бы вы мне сказать, какого цвета ваш халат?
Графиня удивленно посмотрела на него.
– У меня халат из золотистого шифона. А это так важно? –
засмеялась она.
– Очень важно, мадам.
– Скажите, вы действительно сыщик? – спросила графиня.
– Да, мадам, ваш покорный слуга – сыщик.
– А я думала, что, пока мы едем по Югославии, полицейских в
поезде не будет. Они появятся только в Италии.
– Я не имею никакого отношения к югославской полиции, мадам.
Я сыщик международного класса.
– Вы служите Лиге Наций, мсье?
– Я служу миру, мадам. – Пуаро приосанился. – В основном я
работаю в Лондоне, – продолжал он и спросил, переходя на английский: – Вы
говорите по-английски?
– Отшень плохо! – У нее был прелестный акцент.
Пуаро снова поклонился:
– Не смею вас больше задерживать, мадам. Как видите, это
было не так уж страшно.
Она улыбнулась, кивнула и вышла из вагона.
– Красивая женщина! – сказал мсье Бук одобрительно и
вздохнул: – Однако этот разговор нам ничего не дал.
– Да, эта пара ничего не видела и не слышала.
– Но теперь мы пригласим наконец итальянца.
Пуаро ответил не сразу. Его внимание было поглощено жирным
пятном на паспорте венгерского дипломата.
Глава 8
Показания полковника Арбэтнота
Пуаро тряхнул головой и вышел из глубокой задумчивости.
Глаза его, встретившись с горящим любопытством взглядом мсье Бука, лукаво
сверкнули.
– Дорогой друг, – сказал он, – видите ли, я стал, что
называется, снобом! И поэтому считаю, что сначала необходимо заняться первым
классом, а потом уже вторым. Так что теперь я думаю пригласить импозантного
полковника.
После нескольких вопросов выяснилось, что познания
полковника во французском весьма ограниченны, и Пуаро перешел на английский.
Уточнив имя полковника, его фамилию, домашний адрес и армейскую должность,
Пуаро продолжал:
– Скажите, вы едете из Индии домой в отпуск, или, как мы
говорим, «en permission»?
Полковник Арбэтнот не проявил никакого интереса к тому, что
и как называют презренные французишки, и ответил с подлинно британской
краткостью:
– Да.
– Но вы не воспользовались судами Восточной линии?
– Нет.
– Почему?
– Я предпочел отправиться поездом по причинам личного
характера. – «Что, получил? – говорил весь его вид. – Это тебя научит не
приставать к людям, нахал ты этакий!»
– Вы ехали из Индии, нигде не останавливаясь?
– Я остановился на одну ночь в Уре и на три дня в Багдаде у
старого приятеля – он служит там, – сухо ответил полковник.
– Вы пробыли три дня в Багдаде. Насколько мне известно, эта
молодая англичанка, мисс Дебенхэм, тоже едет из Багдада. Вы там с ней не
встречались?
– Нет. Я познакомился с мисс Дебенхэм по дороге из Киркука в
Ниссибин.
Пуаро наклонился к собеседнику и с нарочитым иностранным
акцентом вкрадчиво сказал:
– Мсье, я хочу обратиться к вам с прошением. Вы и мисс
Дебенхэм – единственные англичане в поезде. Мне необходимо знать ваше мнение
друг о друге.
– В высшей степени неподобающая просьба, – холодно ответил
полковник.
– Вовсе нет. Видите ли, преступление скорее всего совершила
женщина. На теле убитого обнаружено двенадцать ножевых ран. Даже начальник
поезда сразу сказал: «Это дело рук женщины». Так вот, какова моя первоочередная
задача? Тщательнейшим образом разузнать все о пассажирках вагона Стамбул –
Кале. Но англичанок понять очень трудно. Они такие сдержанные. Поэтому в
интересах правосудия я обращаюсь за помощью к вам, мсье. Скажите мне, что вы
думаете о мисс Дебенхэм? Что вы о ней знаете?
– Мисс Дебенхэм, – сказал полковник с чувством, – настоящая
леди.
– Благодарю вас, – сказал Пуаро с таким видом, будто ему все
стало ясно. – Значит, вы считаете маловероятным, что она замешана в
преступлении?
– Абсолютно нелепое предположение, – ответил Арбэтнот, –
мисс Дебенхэм не была знакома с убитым. Впервые она увидела его здесь, в
поезде.
– Она вам об этом говорила?
– Да. Она сразу обратила внимание на его неприятную
внешность и поделилась этим впечатлением со мной. Если в убийстве замешана
женщина, как вы считаете – без всяких, на мой взгляд, на то оснований,
руководствуясь одними домыслами, – могу вас заверить, что мисс Дебенхэм тут
совершенно ни при чем.
– Вас, видно, это очень волнует? – улыбнулся Пуаро.
Полковник Арбэтнот смерил его презрительным взглядом:
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
Пуаро как будто смутился. Он опустил глаза и принялся
ворошить бумаги.
– Мы отвлеклись, – сказал он. – Давайте перейдем к фактам.
Преступление, как у нас есть основания полагать, произошло вчера ночью, в
четверть второго. По ходу следствия нам необходимо опросить всех пассажиров
поезда и узнать, что они делали в это время.
– Разумеется. В четверть второго я, если память мне не
изменяет, разговаривал с молодым американцем – секретарем убитого.
– Вот как. Вы пришли к нему в купе или он к вам?
– Я к нему.
– Вы имеете в виду молодого человека по фамилии Маккуин?
