Книга Законы высшего общества, страница 10. Автор книги Арина Холина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Законы высшего общества»

Cтраница 10

Наверняка этот писатель окажется кругленьким, как колобок, рыхлым типчиком в мятом костюме, усатым, лохматым, с потными ладошками и с легкой чесночной отдушкой изо рта.

Не то чтобы Настя обвиняла провидение в жадности — небеса иногда проявляли щедрость и наделяли людей и талантом, и красотой, но почему-то большинство из них находилось в Голливуде, а меньшинство было окружено столь плотным кольцом поклонниц, что не возьмешь нахрапом.

С тем, что писатели вряд ли попадут в список «100 самых красивых мужчин», Настя еще могла примириться, но вот почему они одеваются в Армии спасения, ведут себя так, словно дали обет безбрачия либо поставили себе цель — заниматься любовью, только осушив пару бутылок водки, она понять не могла.

Может, конечно, ей попадались не те писатели, но слишком уж много этих «не тех».

Ладно. Если он типичный писатель, о любви можно забыть — увы, будь он даже трижды Овидием и дважды Достоевским, она бы не смогла поцеловать человека в прокуренные усы и обнять рубашку пятьдесят шестого размера.

Она станет его музой — будет мыть своими волосами (нарастит по необходимости) его ноги, будет из угла наблюдать за тем, как он творит, — и следить, чтобы у него всегда был под рукой холодный чай летом и горячий кофе зимой. Она станет служить ему, кормить своей любовью, вдохновлять и утешать, когда мир вдруг отвернется от его гения, и она не помешает ему насладиться триумфом — будет ведь всегда рядом, но немного в стороне.

О как!

Но все эти восторги суть дела не меняли — она нашла его, своего Автора. Автора, который сделает ее великой. Он, конечно, будет уверен, что все это ради него — его заметили, открыли, возвысили, оценили, и он знаметит, каждое его слово ловят, но на самом-то деле все это случится ради Насти — ради того, чтобы ее отмыли от сериалов, от опереточного новогоднего кино, от мелодрам с дешевыми страстями, огранили в достойную роль и выставили под стекло — чтобы публика, перехватив дыхание, могла насладиться ее блеском.

От перевозбуждения Настя проснулась рано — в половине девятого и принялась названивать Маше, которая совершенно взбесила ее тем, что не брала трубку. Чем она может заниматься в это время?

Сексом.

Спать.

Гимнастикой.

Принимать душ.

Посылать начальницу на фиг, так как рабочий день еще не начался.

Сука.

Наконец Маша ответила.

— Ну, ты где? — воскликнула Настя.

— Мыла голову, извини, — пояснила та.

— Что мы имеем на Максима Гранкина? — поинтересовалась Настя.

Маша помедлила.

— А кто это?

— Писатель!

— Писатель… — задумалась помощница. — А! Он Букера получил!

— Да ты что? — ахнула Настя. — Пропустила я, видимо, это событие…

— А почему ты спрашиваешь?

— Хочу сделать фильм по его роману, — пояснила Настя, но голос все-таки предательски сорвался.

— Ты шутишь?

Маша несколько раз подсовывала Насте «умные» книги, которые считала пропуском на Каннский фестиваль, или хотя бы на Венецианский, или на Берлинский, или же Санденс, но Настя их в силу своего темперамента решительно отвергала. У нее не хватало усидчивости для депрессивных размышлизмов и прочих тоскливых, мрачных, злых произведений, которые, возможно, и были примечательны с точки зрения психологии, анализа, глубины погружения в темные стороны человеческой души, но Настя не была уверена, что эти стороны интересуют ее в должной мере.

Она слишком любила жить, для того чтобы снимать кино о страданиях человеческих.

Но у этого Максима, несмотря на жесткую сатиру — не такую, что атакует в лоб, а скорее вежливую, джентльменскую иронию, несмотря на чисто мужскую агрессию — не дворовую, нахрапом, а спортивную, по правилам, с уважением к противнику, и невзирая на то что не обошлось без типично гормонального высокомерия по отношению к женщинам, — не было в романе ни вселенской тоски, ни обиды, ни жалости к себе, «лишнему человеку», ни обвинений. Его печаль предвкушала радость, злость казалась трамплином к безудержной свободе, а в чисто литературном снисхождении к порокам людским было слишком много страсти, чтобы автор превратился в ворчуна и зануду.

— Нет, — коротко ответила Настя, которая уже устала от разговора. — Не шучу.

Ясно одно — Маша ничего об этом Гранкине не знает, так что смысла толочь воду в ступе нет никакого.

— Маш, я иду спать, проснусь — позвоню, а ты пока разузнай там, что да как, — распорядилась она.

Проснулась Настя от духоты. Жара выбралась из города, в котором ей, видимо, стало тесно, и полезла в деревню. А ведь ночью Настя даже мерзла — закрыла окно, выключила вентилятор, так что комната прогрелась, кажется, до ста двадцати градусов, а она лежала, завернувшись во влажную простыню, и потихоньку испарялась.

Идею поставить на даче кондиционеры Настя отвергла — эти штуковины, гоняющие туда-сюда воздух, она тайно ненавидела, но в городе заказала два — на кухне и в спальне, так как плавать по ночам в луже пота и обжигаться о собственное белье ей казалось не очень заманчивым.

Настя бросилась в ванную, встала под душ и на всю катушку включила холодную воду. Некоторое время казалось, что вода отскакивает от нее, не принося ни малейшего облегчения, но минут через десять появились мурашки — а за ними блаженная свежесть. На пляж не хотелось.

— Маш, ну что ты не звонишь? — пробурчала Настя в трубку.

С Машей трудно было оставаться дружелюбной — Насте хотелось расшевелить ее, увидеть хоть какие-то чувства — хоть злость, хоть обиду, но даже Настино откровенное хамство и нелепые капризы не помогали. Настю беспокоило, что из-за Маши она превращается в припадочную знаменитость, но та вроде считала, что так и положено. Может, в этом она видела плюсы — кому интересно общаться с вежливой, скромной звездой? О такой можно сказать: «О, она такая милая» — разве сравнишь это с леденящей кровь историей о том, как «звезда» попросила остановить самолет рядом с ближайшим трехзвездочным рестораном, потому что на борту предлагали ужасную «Бон Акву» и «Перье», а она может пить только «Эвиан»?

— У меня есть его телефон, — сообщила Маша.

— Круто! — Настя даже забыла о том, что нужно плохо относиться к собеседнице. — И?..

— Он в отпуске, приезжает в конце недели.

— А это… Как он выглядит?

Маша позволила себе смешок.

— Не знаю, — призналась она.

— А как узнать?

— В Интернете я ничего не нашла.

— А если позвонить издателям?..

Пауза.

— А что… им сказать? — растерялась Маша.

— Ну… Что нам нужна его фотография крупным планом, а также в плавках и в белье, — отрапортовала Настя.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация