— У меня есть тост! — сообщила она. — За Антона. И за меня! — Галя весело расхохоталась, поразившись собственному остроумию. — Потому что Антон принял решение воплотить в жизнь мою мечту о большом кино!
Видимо, это был конец тоста, но так как никто не понял, о чем речь, ей пришлось продолжить.
— Антон готов вложить деньги в фильм по моей книге! — взвизгнула она.
Посыпались предложения.
— И может, Анастасия могла бы сыграть главную роль! — подал голос чертовски довольный Антон.
Вот черт! Они что, с ума посходили?
Настя улыбнулась Антону — так, чтобы фантазии о сексе с ней в ближайших кустах выместили у него из головы порочащие ее мысли о том, что она хоть на мгновение встанет рядом со сценарием по книге этой… этой… анаконды!
Максим взглянул на Настю так, что она ему все простила — с сочувствием и извинениями.
В понедельник Маша приехала, как обычно, к десяти и чуть не выронила чашку с кофе, обнаружив, что Настя уже сидит за рабочим столом. И не просто сидит — из нее, как из вулкана, вырываются клубы черного дыма и пепла.
— И когда это ты успела подружиться с Галей? — опустив приветствия, накинулась на нее Настя.
— Настя, не нервничай… — Маша осторожно поставила чашку на стол.
— Не надо только указывать — нервничать мне или нет! — Настя разозлилась не на шутку.
— Я с Галей не подружилась! — Маша повысила голос, чем так удивила начальницу, что та присмирела. — Я дружу с Антоном, — помощница села за стол и подрагивающими руками открыла бутылку с водой. — Так получилось, что через меня они и познакомились. И я тебе скажу, это очень хорошая идея — снять кино по Галиной книге.
— Маш, ты бредишь? — усмехнулась Настя.
— Ты не понимаешь, кто такой Антон? — довольно злобно спросила Маша.
Настя покачала головой.
— Антон — человек, у которого очень много денег. И пять лет не было бабы.
— Что? — расхохоталась Настя. — Не может быть!
— Может, — насупилась Маша. — Были только проститутки.
— Вот почему он запал на Галю! — Настя хлопнула себя по лбу.
— Не знаю. Неважно. Смысл в том, что Антон готов потратить очень-очень много денег.
— Насколько много? — заинтересовалась Настя.
— Миллионов десять. При том, что фильм будет нам стоить в худшем случае тысяч семьсот. Без рекламы.
Настя задумалась. Ничего себе! Большой куш… Все ведь только и мечтают о таком инвесторе! Надо просто подойти к дереву, на котором растут денежки, и не полениться сорвать их.
— Ну-у… — задумалась Настя. — Можно попробовать, конечно…
— У них одно условие. Ты должна играть главную роль.
— Ну, это мы посмотрим, — хмыкнула Настя. — Пусть для начала принесут сценарий.
Времени серьезно размышлять о новых проектах не было. Едва выкарабкавшись из съемок сериала — хорошо хоть, роль там у Насти была не очень большая, они приступали к съемкам фильма по книге Максима. Очень скоро — уже на следующей неделе, начнутся мучения: подъем в семь утра, грим, работа до глубокой ночи…
Месяц спустя Настя отсиживалась в дешевом вагончике — гримуборной, на котором по собственной же глупости и сэкономила, когда в дверь постучали.
— Вон! — закричала Настя.
Она уже с полчаса рисовала на салфетке окровавленные останки режиссера, которого ненавидела больше, чем эстонцы — Советскую власть.
Режиссер желал подчеркнуть «глубокий психологизм», сделать все мрачным, медленным и печальным, и у Насти уже просто не было сил бороться с мэтром, который глотал успокоительное и каждые два часа грозил уволиться.
— Насть, это Маша! — кричали под дверью.
— Есть ли у тебя яд, Маша? — отозвалась Настя.
— Кажется, нету! — хихикнула та.
— Без яда не приходи! — распорядилась Настя.
Но дверь уже открылась — резким движением Маша снесла хлипкий замок.
— Черт… — простонала Настя.
— Что, гений артачится? — посочувствовала ее помощница.
— Убей его, а? — простонала Настя. — Твой отец бизнесмен, он ведь наверняка знает, с кем можно договориться. Несчастный случай. Сердечный приступ. Что-нибудь обыденное.
— Вот! — Маша вытащила из сумки объемистый файл и положила на стол.
— Компромат на старого засранца? — обрадовалась Настя.
— Настя… — с упреком произнесла Маша. — Это сценарий. По Галиной книге.
— Ага, — кивнула Настя. — А кто его писал?
— Галя и… я, — Маша пожала плечами.
— Ага, — повторила Настя. — И когда это ты успела?
— Я хочу долю, — Маша присела на сиденье. — В этом проекте.
Настя развела руками.
— Хорошо.
— Договорились? — расцвела Маша.
— Конечно.
Настя помирилась с режиссером — они договорились до того, что он — самый гениальный гений, а Настя — единственная талантливая актриса во Вселенной, свернули съемки и разъехались по домам.
Максим торчал в Нижнем Новгороде на встрече с читателями, так что Настя устроилась на кровати с коробкой профитролей с мороженым, шоколадными конфетами из «Фаушона» и графином теплого чая, открыла папку со сценарием и приготовилась веселиться. Одолев сценарий часа за полтора, Настя принялась за книгу.
— Потрясающе! — сообщила она телевизору.
Тарантино бы точно взялся за экранизацию — такого упоительного бреда, написанного на полном серьезе, нарочно не придумаешь. И не стоит игнорировать чудовищный слог, поистине графоманскую легкость письма — поток сознания, и галерею совершенно картонных персонажей, одолеваемых поистине шекспировскими страстями, — такого количества измен, предательства, коварства и шитых белыми нитками интриг не наскребешь во всей мировой литературе.
О'кей. Кто-то это прочитает. Тихо, тайком, в метро — в метро отчего-то не стыдно читать всякую ерунду, но вот кино… В фильме все прорехи, морщины, прыщи и рубцы этого романа-инвалида вылезут крупным планом.
К тому же потуги Маши приукрасить оригинал выглядели так же нелепо, как бриллиантовая брошь на старом грязном платье.
— Маш, не разбудила? — побеспокоилась Настя.
— Все нормально, — бодро ответила та.
— Маш, а ты понимаешь, что сценарий ужасен?
— Ну, я бы не стала так категорично… — промямлила Маша.
— Они тебя подкупили, что ли? — Настя вышла из себя. — Маша, это чушь! Если добавить туда парочку вампиров, а они придутся ко двору, можно взять «Золотые малины» на десять лет вперед! На двадцать!
— Настя, это бабки! — разволновалась Маша.
