— А может, я и сама догадалась бы? Как считаешь? — Галя прищурилась.
— Может… — Настя пожала плечами. — Но всегда лучше перестраховаться.
И они вернулись к мужчинам.
Спустя несколько дней Настя пригласила Галю в офис для ознакомления с обновлениями в сценарии — это была скорее формальность, чем необходимость.
Галя была бледная, хмурая, уставшая.
— Что случилось? — поинтересовалась Настя после отъезда Маши, которая повертелась с полчаса и умчалась «на встречу».
Галя покачала головой.
— Галя!
— Да Антон там… очумел, — пробормотала та.
— В смысле? — пытала ее Настя.
Галя сдалась и призналась, что Антон ведет себя странно. Не то чтобы выражает открытый протест, но потихоньку изводит ее — то соус на новую юбку опрокинет, то передумает выходить в свет, если Галя одета не так, как ему хочется, то критикует ее фигуру — вроде в пышных платьях она выглядит, как баба на чайник.
— И понимаешь, он зудит, зудит, зудит и вроде ничего уж такого жуткого не говорит, но это как комар, который всю ночь над ухом… — Галя встряхнула головой. — Ты что, решила у меня и этого мужика отбить?
— Да ты с ума сошла! — возмутилась Настя. — Этот твой Антон… Галя! Он мне не нравится, успокойся! Давай я с ним поговорю?
— О чем?
Надо было срочно что-то решать!
Антон не имел права изводить Галю, и уж тем более не имел никакого права ее бросать — что они тогда все будут делать?
И Настя отправилась к нему с повинной.
Бизнес-центр больше напоминал Кремль: за солидной чугунной оградой располагалось несколько зданий, связанных вымощенной брусчаткой дорогой. Тишина, чистота, дорогие черные автомобили. В крайнем случае — серебристые. Цветные и дешевые, видимо, ютились на улице. В холле было все: и круглая сцена с роялем, и фонтаны, и зелень — неброская роскошь, одним призванная служить, других — угнетать.
Настя поднялась на пятый этаж и оказалась в большом офисе с самой ультрасовременной мебелью и мощным оборудованием. Секретарша, любезная до того, что хотелось харкнуть на пол и затушить окурок о стену, сопроводила ее к Большому Боссу.
Антон усадил Настю на диванчик, велел секретарше тащить закуски и чай, вился волчком, стараясь угодить, но глазки у него злобно сверкали из-за очков от — вот блин, дешевый понт! — «Картье».
— Антон, я хотела с вами поговорить насчет рекламной стратегии нашей будущей картины, — заявила Настя, держась сухо и деловито.
Антон молча таращился на нее.
— Образ Гали должен пересекаться с образом главной героини, так что я решила, что на некоторое время ей необходимо немного измениться — хотя бы для прессы…
— А почему нужно меняться? — перебил Антон. — Мне очень нравится ее внешний вид.
— Мне тоже, но просто экранный образ должен сочетаться с жизненным, — пояснила Настя. — Мой экранный образ с образом Гали.
— Ну, а почему вы не можете просто заимствовать у Гали ее стиль? — настаивал Антон.
«Потому что это не стиль, а черт-те что!» — хотелось закричать Насте, но она сдержалась. Может, зря?
— Антон, потому что то, что нравится вам, — это ваша личная жизнь, а в том, что понравится зрителю, я, поверьте, разбираюсь лучше чем… кто-либо еще, — отрезала Настя.
Вышло не очень дипломатично, да.
Антон подумал.
— Не готов с вами согласиться, — твердо ответил он. — Мы рискуем прийти к недопониманию. А ведь вы же великая актриса, и я уверен, у вас получится вжиться в любой образ.
Ах, вот так?! Значит, Галя приобретена с полным пакетом услуг, каждая из которых прописана отдельной строкой, и, если раб нарушает дресс-код, его, раба, шлют на галеры — как можно дальше от большого кино?
— Ну, тогда, я думаю, мне придется пересмотреть нашу стратегию, — нежно улыбнулась она. — А также имидж главной героини.
Антон еще долго угощал ее закусками, чаем, дорогим шоколадом, они обсуждали сценарий, беседовали на вольные темы — и все это с улыбочками, прямо-таки со старосветской любезностью, но между ними сверкали молнии и даже, временами, гремел гром. Сухая гроза — ни капли крови не упало на землю.
— Галь, давай встретимся в «Боккачино»! — прокричала Настя в трубку и отключилась.
— Галя, извини, но он — вонючка! — воскликнула она, с такой силой швырнув сумку на стул, что тот перевернулся.
Обождав, пока проходивший мимо официант поставит мебель на место, Настя продолжила:
— Я была послана со своими идеями к чертовой матери!
— Ага, — кивнула Галя.
— Галь, ну, что ты спишь?!
— Настя, я просто хочу напомнить, что ты обсуждаешь не только моего мужчину, но и человека, который платит тебе зарплату, — выдала Галя. — Так что тормози на поворотах.
— Ладно, — кивнула Настя, которой в пылу гнева показалось, что Галя на ее стороне. — Пойдем другим путем. Ира знает твои размеры?
— Вроде, — Галя пожала плечами. — Ты что-то придумала?
Придумала. Еще как. Не получается облагородить Галю? Да и ладно! Ничего, сделаем из нее «женщину-мечту» — Антон закачается. Все проститутки мира покажутся ему жалкими офисными крысками!
Памелы Андерсон из нее не выйдет — да и не надо.
— И я бы не хотела, чтобы твои дальнейшие сочинения влияли на мою личную жизнь, — барским тоном добавила Галя.
— Не волнуйся, — елейно произнесла Настя. — Ни в коем случае!
В машине Настя сразу же набрала номер Иры.
— Помнишь Монику Белуччи в «Добермане»? — спросила она у стилистки. — Кожаные сапоги, трикотажные мини-юбки, леопард и все в таком духе? Нужен образ шлюхи, не карикатурный, но такой роковой — роковой на грани фарса. Понимаешь? Чтобы это было ужасно, но стильно! Ир! Ты не имеешь права меня подвести! Если все получится, я метровыми буквами напишу в титрах «Костюмы — Ирина Маневич» и задержу этот кадр на пять минут! Да не вру я! Я же продюсер! Давай, целую! Да, очень быстро! Срочно-срочно!
Разумеется, Антон был счастлив. Он получил самую вульгарную шлюху во Вселенной. Кристина Агилера сморкается в собственные трусы и глотает «прозак» банками.
Но это был образ. Даже Насте он нравился. Перед тем как показать Гале ее новый гардероб, она сама все померила и решила, что это весело.
Придется в сотый раз менять сценарий — теперь это будет фарс, но что делать?
Максим, которого она попросила доработать сюжет и диалоги, как-то весь сморщился и прогундел:
— По-моему, это совсем не то, чего от тебя ждут.
— Кто? Кто ждет? — воскликнула Настя.
— Ну, Галя. Антон.
