— Ты куда-то собираешься? — поинтересовалась Анна, строя догадки — слышала тетка разговор или нет.
— Да, — сухо ответила Амалия. — На Кубу.
— На Кубу?! — воскликнули сестры.
— Мне надо подумать, — заявила Амалия.
— Э-э… — сглотнула Глаша. — Ма, а долго ты будешь думать?
— Пока вы со всем не разберетесь.
— С чем?
С улицы послышался гудок.
— Такси ждет, — ответила Амалия. — Пока, девочки. Вы достаточно взрослые, чтобы решить все проблемы.
— Но… — начала было Анна.
— Мама, а как же… — запротестовала и Аглая.
Но Амалия уже развернулась и затопала каблуками по лестнице.
— Не провожайте меня! — скорее приказала, чем попросила она.
Однако спустя минуту она все же крикнула с улицы:
— Глаша!
Сестры поспешно распахнули окно и высунулись наружу.
— Вам придется нелегко! — предупредила Амалия. — Будьте осторожны!
— В каком смысле? — завопила Анна, но Амалия уже спешила к машине.
— Вот так так… — протянула Аглая.
— Дела… — Анна пожала плечами.
Но они не сдержали ликующих взглядов: даже теперь, когда им было за сорок, отъезд Амалии, а значит, восхитительная, пьянящая, потрясающая свобода не могли не радовать!
— Сплетни, выпивка, мужчины! — воскликнула Аглая.
— Ура! — Анна захлопала в ладоши, и они бросились вниз, к бару.
* * *
Спустя полчаса Настя затосковала. Премьера скучнейшего фильма «Блеск» продолжилась банкетом — все уже налились шампанским, раскраснелись, пожилые режиссеры трепали за руки молоденьких актрис, модные актеры снисходительно беседовали с поклонницами, примы делали вид, что не замечают конкуренток, а маститые звезды кино с умным видом беседовали о последствиях Венецианского фестиваля.
Настю тоже несколько раз сфотографировали. Пару раз ей пришлось резко отшить пьяненьких мэтров, которые почему-то считали, что она здесь для того, чтобы престарелые плейбои трогали ее за талию потными ладонями. Причем мэтры-то были потрепанные, их слава осталась в лучшем случае в восьмидесятых, и там же остались их волосы, зубы и приличные галстуки, но, видимо, надежда в них еще жила… В конце концов, когда Настя уже пробиралась к выходу, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой острот со знакомыми, к ней подошел наголо бритый мужчина в потрепанных джинсах и простой белой майке. Настя беседовала с подругой Ольгой, студенткой Щукинского, которая получила первую роль в сериале и теперь страшно ругала сценарий, режиссера и собственную героиню.
— Я вас знаю, — сообщил вдруг мужчина.
— Кого? — уточнила Оля.
— Вас я тоже знаю, — улыбнулся ей мужчина. — Вы внучка Ерохина.
— Ну, да, — нехотя согласилась Оля, которая очень переживала, когда ее воспринимали только как внучку известного актера, а не как самостоятельную личность.
— Вы играли в сериале «Мир не прост». — Мужчина обратился к Насте.
Она закатила глаза: эпизодическая, но постоянная роль в прайм-таймовом сериале принесла ей некоторую узнаваемость, но не более того. Настя играла глупую злодейку, вздорную жену главного героя, с которой тот в конце концов развелся.
— Да, — подтвердила она, — это была я.
— Роль Маши вам очень удалась, — заявил лысый.
Настя в панике воззрилась на собеседника. Она играла не Машу, а Лизу! Маша — главная героиня!
— Я не… — начала было она.
— Шутка, — сообщил лысый. — Вы играли Лизу, и это было здорово. Меня зовут Паша Кравиц, я владелец студии «Масс Арт».
Настя и Оля замерли. Они должны были его опознать! «Масс Арт»! Ни фига себе! Самая агрессивная московская студия, которая просто задавила всех питерских, а с ними и телеканалы! И это только за последний год! Кравиц был легендой — о нем ходили самые скандальные слухи, но точно было известно одно — денег у него хоть отбавляй. Три хита за год — это не шутки!
Настя подумала: она точно видела его в журналах, но там он, кажется, был с волосами…
— Сбрил волосы, — сообщил Паша, погладив себя по лысине. — Теперь никто не узнает. Очень удобно.
— А над чем вы сейчас работаете? — встряла Ольга.
— Над очень перспективным сериалом, — сообщил Паша.
— Над сериалом? — ахнула Ольга. — А вы что, снимаете сериалы?
— Тут такая история… — начал Кравиц. — Мне нужны звезды. Но… сначала я делаю сериал — очень, кстати, сейчас у меня удачная тема, просто хит, — всего двадцать серий, если, конечно, не пойдет продолжение. Беру совершенно неизвестных актеров, к концу показа они становятся звездами, запускаю с ними пять фильмов, отбиваю деньги и рву этот рынок.
— Здорово! — восхитилась Ольга.
Настя лишь закашлялась.
— Мне сценарии писали звезды Голливуда, — похвастался Паша. — Лучшие сценаристы. Кино в России — непаханое поле. Сюда сейчас надо вливать деньги. И быстро отбивать, пока другие жадничают. Так вот, — он повернулся к Насте. — Будете играть у меня в сериале? А потом в кино? Контракт подписываем сразу на все, условия — выше самых смелых ваших ожиданий.
— Э-э… — только и могла промямлить Настя, уворачиваясь от завистливого взгляда Ольги. — Сколько же вы на все это денег потратили?
— Меньше, чем Абрамович на «Челси», — хохотнул тот. — Ну, что, будете со мной работать?
— Я… — Настя замешкалась и сказала совсем не то, что собиралась: — Я подумаю.
— О’кей, — не стал уговаривать Паша. — Вот моя визитка. Звоните, если решитесь.
И он ушел.
— Ты что, ненормальная?! — шепотом заорала Ольга. — Да я тебя сейчас покусаю! Ты больна?
Настя слушала подругу и жевала губы. Она не могла объяснить, отчего тут же не бросилась на шею Паше с воплями, что готова с ним спать, гладить ему шнурки и вылизывать языком его автомобиль — только бы попасть в его проект века… Но что-то вдруг ее кольнуло. Может быть, это было предчувствие или, если хотите, какая-то смутная тревога, которая легла на душу тяжелым грузом и не дала спокойно, уверенно, радостно согласиться на лучшее предложение в ее жизни.
— Лучше бы я тебя возненавидела от зависти, чем смотреть на то, как некогда нормальная и честолюбивая актриса на моих глазах превращается в откровенную дуру! — бушевала Ольга.
— Тут что-то не так… — пробормотала Настя.
— Не так? — уже почти в голос закричала Ольга. Заметив, что на них оглядываются, она оттащила Настю в угол. — Знаешь сколько раз я слышала это от друзей мамы, от друзей дяди… от кучи людей? Ты не в курсе, что даже, казалось бы, амбициозные люди, бывает, боятся славы? Годами мечтают о признании, а когда находят его, забиваются в угол и скулят: «Это не для меня, я так не могу, уберите все это подальше, оставьте меня в покое…» Ты такая?
