— Да, — спокойно, как врач, беседующий с душевнобольным пациентом, ответила Глаша.
— Так вот — его там нет!
Анна посмотрела на тетку и подумала, что Амалия, даже перестав быть ведьмой, в гневе ужасна не меньше, чем раньше.
— Что за бред? — пробормотала Аглая.
— Бред? — вопила Амалия. — Нет, это не бред!
Все одновременно сорвались с места и, толкая друг дружку, бросились в кабинет Амалии. Ванна была, бинты были — а Насти, вернее ее тела, и правда не было!
Поднялся такой шум, что Амалия в конце концов зажала уши и закричала:
— Всем молчать!
Нельзя сказать, что ее слова произвели моментальный эффект, но спустя некоторое время девушки все же затихли.
Марина отпаивала водой Анну, которую трясло, как в трамвае, — она бормотала нечто несусветное и все никак не могла так схватить стакан, чтобы не проливать воду.
— Что же нам делать? — пискнула Эльвира, с надеждой глядя на Амалию.
— Есть два варианта, — ответила та. — Первый — повеситься, второй — отравиться.
* * *
Настя вышла вместе с Джимом на улицу и увидела роскошный черный лимузин с водителем.
— Слушай! — Джим схватил ее за руку. — Ты уверена, что ты ничего не приврала насчет себя? Ты точно не умерла?
— Точно. А что такое? — воскликнула Настя.
— Границы не могут пересекать те, за кем не пришли… как вот этот, — Джим ткнул пальцем в шофера. — И если тебе нельзя туда, то мы все попадем в беду.
— Но я же переплыла реку! — Настя старалась быть убедительной.
— Да… — Моррисон задумался. — Ладно. Садись.
В лимузине было шикарно: бар, музыка, все удобства. Они выехали из города и мчались по шоссе, пока не увидели здание из стекла и бетона. Водитель свернул с главной дороги, нырнул в тоннель, оказался прямо у здания, объехал его и вывез пассажиров на взлетное поле, где их ждал небольшой, но шикарный самолет.
— Ух ты! — обрадовалась Настя. — Тебя здесь уважают.
На борту их встретила сексапильная стюардесса, познакомила с приветливым пилотом и принесла шампанского. Настя с упоением наблюдала, как исчезает земля — она очень любила летать, — как вокруг появляются облака. Но вдруг…
— А-а-а! — услышала она собственный визг.
— Что случилось?! — проорал Джим.
Их болтало, швыряло, каждую минуту они проваливались в глубокую воздушную яму. Самолет трясло, как на кочках, шампанское улетело в противоположный конец салона, клубника разлетелась в разные стороны, а стюардесса, пролетев пару метров, ударилась головой об угол (со лба у нее потекла струйка крови) и потеряла сознание.
— Мы попали в зону повышенной турбулентности, — как-то очень уж неуверенно произнес пилот. — Застегните ремни и старайтесь не паниковать.
Настя только было собиралась пристегнуться, как на нее напал Джим. Он схватил ее за грудки и принялся орать:
— Это все из-за тебя! Сука!
— Из-за меня? — Настя едва перекрикивала его. — Ты с ума сошел?!
— Я тебя задушу!
Джим попытался сомкнуть пальцы у нее на шее, но получил коленом между ног и рухнул на колени.
— Дебил! — разошлась Настя. — Без меня ты бы был там, где я тебя нашла!
— Ну и хорошо… — сквозь зубы проговорил тот.
— Не будь таким придурком! — возмущалась Настя. — Это ад! Ты не можешь умереть! Понял? Сиди спокойно, скоро все закончится. Даже если мы упадем, то просто очень сильно испугаемся. Мы ведь просто души! Это испытание!
И словно в подтверждение ее слов, болтанка успокоилась. Не совсем, но трясло не так отчаянно, воздушные ямы почти не попадались, и самолет не швыряло из стороны в сторону. Стюардесса открыла глаза, умылась, принесла новое шампанское и сообщила, что самолет скоро будет снижаться.
— Трус! — с чувством сказала Настя Джиму.
— Прости, — приложил он руку к сердцу. — Никогда не любил самолеты!
Через полчаса они приземлились. У трапа их опять ждал лимузин, который за десять минут домчал до города и остановился у входа в отель. Настя вышла из машины — да так и застыла, еще и рот открыла от удивления. Вокруг все было… шикарно. Сплошные казино плюс стриптиз-клубы, в витринах которых танцевали сплошные Памелы Андерсон. По улицам среди вполне заурядных людей ходили молодые люди и девушки невероятной красоты — множественные клоны Анжелины Джоли и Бреда Питта. Из ресторанов и кофеен так оглушительно пахло пряностями и выпечкой, что Насте показалось — она всю жизнь ела только хлебные корки.
— Это рай? — спросила она у Джима, когда он потащил ее за собой.
— Ха-ха, — довольно мрачно ответил тот и так резко остановился, что Настя, которая тащилась сзади, врезалась в него. — Первый день: президентский люкс, роскошный ужин, чумовая телка… — Он развел руками. — И все! С завтрашнего дня могу только смотреть. И завидовать новичкам.
— Я не… — нахмурилась Настя.
— Здесь все искушения, — продолжал музыкант. — Но отойди на пару кварталов, и ты увидишь бараки с одним туалетом на десять комнат. Там грешники и живут, а время проводят рядом со всем этим. Переступишь порог ресторана — уматывай назад, откуда прилетел. Дотронешься до девочки — пошел вон. Все перед глазами — и ничего нельзя!
— Интересно… — усмехнулась Настя. — То есть ты сегодня вечером занят?
— Да, — кивнул Джим.
— А как же я? — растерялась Настя.
— У меня большой номер, можешь спать на втором этаже — главное, под ногами не болтайся, — разрешил Моррисон.
— Но Сатана… — начала было она.
— Что я могу сделать? — перебил он. — Я не знаю, как попадают к Сатане, понятия не имею! Ладно, пошли, а там видно будет.
Пока Джим ходил ужинать с фантастической красоткой, Настя отлеживалась в джакузи. Когда он развлекался в постели, Настя пыталась смотреть телевизор, но по всем каналам показывали либо порнушку, либо кулинарные передачи от ведущих шеф-поваров, либо рассказывали о последних модных тенденциях и обозревали магазинные новинки. Она уже почти заснула, но вдруг послышался какой-то шум, грохот, что-то, нет, кто-то упал прямо за дверью ее комнаты и взвыл:
— Больно как! Черт! Черт!
Настя вскочила с кровати, распахнула дверь и увидела, что на полу корчится Джим.
— Ногой долбанулся об эту дрянь! — простонал он и здоровой ногой пнул журнальный столик. — Собирайся…
— Ты меня выгоняешь? — озверела Настя.
Забыв об ушибе и о зловредном столике, Джим схватил Настю за руки и сказал:
— Мы идем к Сатане!
У Насти отвисла челюсть.
— Он хочет со мной познакомиться! — торжествовал Джим. — Хорошо быть знаменитостью! Тебе повезло, детка!
