— Постой! — так громко вдруг окрикнула ее Настя, что Саша резко затормозила и в их машину чуть не въехала «Газель». — Поезжай к Красным Воротам!
— Зачем? — удивилась Саша.
Настя с выражением посмотрела на нее, и тут Саша догадалась.
— Это глупо… — улыбнулась она.
— Ну, конечно! — фыркнула Настя. — И именно ты мне говоришь о глупости…
Спустя полчаса они подъехали к дому Кравица.
В дверь звонили долго. Саша несколько раз пыталась оттащить Настю от звонка, но та ругалась и упиралась. И была вознаграждена: за дверью все-таки послышалось шарканье ног, и Кравиц злым голосом прокричал:
— Убирайтесь!
— Открывай, злыдень! — велела Настя и заколотила по двери.
И дверь неожиданно открылась.
Кравиц, к их большому удивлению, выглядел вполне здоровым и довольным жизнью.
— Хотела убедиться, что у тебя все плохо, — сообщила ему Настя.
— Зря. — Паша пожал плечами. — У меня все отлично.
— Неужели? — усмехнулась Саша.
— А что, вы думали, меня превратят в жабу? — расхохотался он. — Все осталось по-прежнему. Кстати, тебе награда за мужество — отдыхай до десятого, а одиннадцатого с восьми утра снимаем восьмую серию.
— Ну, ты и сволочь! — Настя всплеснула руками. — Ты что, думаешь, я буду с тобой работать?
— У тебя контракт, — усмехнулся Кравиц. — К тому же ты, кажется, хотела стать великой актрисой?
— Но… — растерялась Настя. — Я ведь тебя терпеть не могу! Ты — сукин сын!
— Какая тебе разница? — удивился Паша.
— Действительно… — пробормотала Настя. — И ты что, сможешь после всего этого смотреть мне в глаза?
— Вообще-то надеюсь, что мы будем встречаться как можно реже, — буркнул Паша. — Ну, все, пока, — попрощался он и закрыл дверь.
Девушки вышли на улицу и вдохнули свежий морозный воздух.
— И что? — Саша пихнула Настю в бок.
— Да ничего… — пожала та плечами. — Поживем — увидим.
* * *
Когда они приехали, все стали рыдать. Даже Амалия. Настя с Сашей некоторое время держались, но заразились всеобщим настроением и прослезились. Все наперебой требовали подробностей, так что Настя говорила, пока не охрипла.
Наконец Анна обняла дочь и закричала:
— Все! Все! Все! Хватит! Дайте же ей отдохнуть! Пошли, дорогая моя… Мы приготовили тебе ванну.
Родственницы постарались — в ванной пахло жасмином, липовым цветом, шиповником и кипарисом. Настя скользнула в густую молочную ванну, окунулась с головой, вынырнула и устроилась на мягкой подушке.
— Насть… — позвала Саша, которая, как оказалось, сидела на пуфике за трюмо.
— Ой! — Настя схватилась за сердце. — Тьфу! Не пугай меня!
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — поинтересовалась Саша.
— Что ты имеешь в виду?
— Настя, но я же тебя знаю! — воскликнула Саша. — У тебя такой вид, как будто…
Настя поневоле захихикала.
— Настя! — ужаснулась Саша.
— Это не то, что ты думаешь!
Саша затопала ногами по полу:
— Не смей меня мучить! Признавайся! Кто он?
Настя сверкнула глазами:
— Э…
— Убью! — пообещала Саша.
— Джим Моррисон.
— Что-о?! — Саша чуть не свалилась с пуфика.
Настя завизжала и замахала кулаками.
— Да! Да! Да! Представляешь?! Мечта всей моей жизни!
Саша бросилась к ней и устроилась на краю ванны.
— Ну и как он?
— О-о… — Настя закатила глаза и ушла под воду.
Саша захохотала:
— Это же надо! Невероятно! Такого быть не может!
Настя схватила ее за руку:
— Саш… Это ведь так круто… Ну, то, что мы ведьмы.
— Ага… — кивнула Саша.
— Саш! — Настя заглянула ей в глаза. — У нас ведь может быть такая жизнь! Ты подумай…
— Подожди… — Саша убежала из ванной, а вернулась с сигаретами и двумя бокалами вина. — Я тебе сейчас кое-что расскажу.
Настя вытерла руку, взяла сигарету и поудобнее устроилась в джакузи.
— Я просто хочу, чтобы ты оценила, какая у тебя все-таки глупая и ненадежная сестрица, — сообщила она.
Настя почувствовала, что, несмотря на горячую ванну, руки у нее холодеют. Она не переживет еще один стресс!
— Что происходит? — механическим голосом спросила Настя.
— Вот тут самое сложное… — отводя глаза, призналась Саша. — В общем… — Она выпила вино, подумала и буркнула: — Сейчас… — И снова выскользнула за дверь. А вернулась с бутылкой.
— Говори немедленно! — рявкнула Настя.
— Я знаю, ты все это не воспримешь, но, главное, не говори никому, потому что они меня убьют… — бормотала Саша. — Я решила дать Матвею еще один шанс!
— Что ты несешь?! — заорала Настя.
— Подожди! Не перебивай! — остановила ее Саша. — Я понимаю, что все это глупо звучит, что он подонок и подкаблучник, и у него сука-сестра, но… Я так любила его! — воскликнула она. — Ну, вот Уитни Хьюстон тоже бил муж, и он был наркоман, а она все ему простила, поэтому и я… То есть мне трудно, и у меня разрывается сердце, когда я думаю о том, что я — просто мямля… Но я его все еще люблю! Он ведь сам вышел из твоего тела! Мы с ним в первый раз по-настоящему поговорили — и он плакал, все мне рассказал о себе и… Понимаешь, он это делал не потому, что сам хотел, а потому, что его с детства так затюкала Алина, что…
— Саша, ты здорова? — холодно поинтересовалась Настя.
— Нет! Не здорова! — Саша положила руки на сердце. — Наверное, любовь — и правда заболевание… Не зря все в нашей семье так боятся ею заразиться. Но… Насть, ты не поймешь! Это нельзя понять головой — только сердцем. А сердце мне говорит, что он… что он мой. Что он самый лучший. И что я могу ему помочь.
— Да… — вмешалась Настя, но Саша замахала руками.
— Насть, я знаю, что он хотел меня использовать, что он был ужасный, но с самого начала он меня любил. Понимаешь? Несмотря на сестру, несмотря на весь этот бред… То, что между нами было в первые дни, нельзя ни с чем сравнить, невозможно описать. Я не сумею тебе объяснить, насколько большим бывает счастье. И я просто хочу дать ему еще один шанс. Может, у нас ничего не получится, но я просто не могу сейчас вырвать его из души.
— Ну… — Настя пожала плечами.
— Аська, поверь, мне было больно, плохо и просто ужасно. Но если я его полюбила и люблю до сих пор, значит, он не может быть таким уж плохим.
