Она отучала его придираться к мелочам. От привычки, взращенной Ирочкой.
Но Никита не мог так сразу успокоиться.
– Я тебя хоть раз упрекнула в том, что ты бросаешь майки на мокрый пол в ванной? Оставляешь тарелки по всей квартире? Никогда не выкидываешь упаковки в мусорное ведро? Никит, если я ничего не говорю, это не значит, что ничего не происходит, просто я считаю, что наши отношения – это не только бытовые разборки.
– А, ну хорошо. – И Никита в растерянности уходил в гостиную.
Однажды Никита пришел под утро. Прокрался в спальню, присел рядом с Сашей.
– Ты очень громко дышишь, – сказала она, не открывая глаз.
– Не спишь?
– Почти сплю. Который час?
– Гхм… Шесть.
– А-а…
– Саш, прости меня…
Она открыла глаза.
– За что?
– Ну, загулял, то да се…
– Никита! – Саша оборвала его корявые оправдания. – Ты что? Мы же вроде не определяли комендантский час. Лучше бы ты позвонил, но так тоже ничего.
– Ты не злишься?
– На что?
Никита тогда не совсем точно ее понял.
Мы были в гостях у друга на даче. Собралось человек двенадцать. Мы привязывали санки к внедорожнику, катались на лыжах с горки, прыгали в снег с крыши. Была хорошая снежная зима. Мы грелись у камина, пили грог, и было так здорово, что у нашего друга богатые родители, и у них большой дом, и даже есть бассейн, и снегоходы, и шкуры перед камином, и полный бар спиртного, и охранник где-то там, в пристройке для гостей…
Никита увлекся девушкой Таней. Она была красива, но безвкусно одета. Никита угощал Таню грогом, приносил ей подушки. Часа полтора он от нее не отходил.
Саша перехватила Никиту в ванной.
– Это не сцена, – предупредила она. – Мы взрослые люди. И выбор делать тебе. Только учти, что я в своей правоте не сомневаюсь, поэтому оправдываться не надо. Ты приклеился к этой Тане. Твое право. Но если ты хочешь с ней трахнуться или не заметил, что такое поведение меня оскорбляет – лучше расстаться прямо сейчас. Я не потерплю ни измен, ни унижений.
И она ушла. Никита отозвал меня в сторону – точнее, затащил на кухню.
– Что за бред? Не хочу я с ней спать!
– Никит, иди в жопу! – рассердилась я. – Ведешь себя как кретин!
Когда мы вернулись в гостиную, Саша дружила с Гришей, хозяином дачи. Тот проявлял к ней интерес. Никита насупился, потоптался на месте, но все же утащил Сашу танцевать. Больше он к Тане не подходил.
Утром, часов в семь, Никита и Саша пошли к реке. Они встретили морозный зимний рассвет, когда лучи бледно-желтого солнца падают на белый снег, и пропадает горизонт, и сверкают льдинки на деревьях…
На следующий день потеплело, город встретил их слякотью и брызгами, но они успели надежно припрятать это воспоминание.
Однажды вечером Саша ворвалась в комнату не разувшись.
– Никита! Ура! – вопила она. – Мне дали заказ на форменную одежду! Представляешь?! Куча денег!
Заказчица, женщина пятьдесят шестого размера, которая никогда не покупала одежду в магазинах, уже года три одевалась у Саши. Это была богатая деловая дама, грубая, как солдатские сапоги, с толстой пористой кожей и манерами прораба. У нее было три завода, на которых делали колбасу. Саше дама отчего-то нравилась: она уважала ее деловую хватку, придирчивость во всем, и с удовольствием переделывала для нее наряды раз по двадцать, пока та не уходила счастливой. Они часто ругались, если Саша один раз говорила, что идеи дамы – дурной вкус, никто не мог ее переубедить.
– И что ты будешь с ними делать? – спросил Никита.
– В смысле? – насторожилась Саша.
Она поняла, что разговор будет нелегким. Никита что-то затеял.
– Саш, вот у тебя ателье, это хорошо, но что дальше?
Саша села рядом с ним и принялась снимать сапоги.
– Надо мыслить шире. Тебе нужно производство.
– Не, я не могу! – Саша покачала головой. – Я не справлюсь.
Конечно, Саша размышляла о том, чтобы у нее было не ателье, а фирма. Марка одежды. Промышленные масштабы.
Но ей нужен штат. Директор, бухгалтер, куча народу. И еще надо всем этим управлять. Придется брать кредит.
Саша боялась. Очень хотела, но боялась.
– Саш, да ладно тебе! – тряс ее Никита. – Чем ты рискуешь?
– Ну вроде бы всем!
– Да, но неужели ты так и не попробуешь? Сейчас хорошая ситуация. Поговори с оптовиками… Ты же продаешь в магазины?
– Крошечные партии.
– Саша, это одежда. Одежду всегда будут покупать.
– Нужно, чтобы покупали именно мою одежду. Ты понимаешь?
– Да забей ты! У тебя сейчас есть деньги!
Он ее уговорил. Никита был так уверен, что Саша заразилась его оптимизмом. Был шанс сделать имя, построить бизнес.
– Никит, а ты мне поможешь?
– Ну, чем могу!
Намерения у Никиты были, конечно, самые благие. Кроме того, ему хотелось немного посоревноваться. Показать свою власть. Он мужчина, он мыслит масштабно.
И не то чтобы он заблуждался на свой счет. Саша действительно побаивалась рисковать. Это был такой женский атавизм – довольствоваться тем, что есть.
Она взяла кредит. Договорилась с фабрикой, с оптовыми покупателями, объездила все Подмосковье в поисках производителей. Летала в Турцию.
Она тогда от страха пребывала в полуобморочном состоянии. Никита ее каждый вечер откачивал, отпаивал и утешал.
– Не о том я мечтала… – бубнила Саша после переговоров с каким-нибудь заместителем директора. – Я ведь модельер. Я придумывать хочу.
– Саш, ну ты дура, да? – удивилась я. – У тебя будет куча денег. Ты станешь звездой.
– Звездой я не стану. Чтобы стать звездой, надо продавать вещи раз в десять дороже. Заигрывать со знаменитостями.
– Ну и продавай!
– Такие умные на каждом шагу. У нас в Академии все мечтали стать Шанель или Готье. А стали менеджерами по закупке.
Саша не хотела выставляться. Она не видела прочной основы для бизнеса в личных связях. Не хотела, чтобы ей делали скидку на то, что она «милая и ее все знают». Стремилась к прочному фундаменту.
Она была не особенно темпераментной, но из шкуры выпрыгивала, когда рассказывала о том, что ее бывшая однокурсница что-то там разрисовывает вручную и продает дороже, чем Ив Сен Лоран.
– Покупают? – поинтересовалась я.
– Черт ее знает! – фыркнула Саша. – С голоду вроде не умирает.
Однажды мы встретили мою давнюю знакомую. Я с ней училась. После шумного приветствия с визгами и объятиями, как это случается у девушек, я представила ей Сашу как модельера.
