— Сколько? — спросила Джейн.
— Пятьдесят фунтов, а может, и больше. Может, все
шестьдесят.
— Нет, — сказала Джейн. — Я, наверное, не смогу. Я не буду
знать, о чем говорить.
— О, с этим все в порядке, — легко возразил молодой человек.
— Вам вовсе не нужно что-либо писать. Один из наших ребят просто-напросто
задаст вам пару-другую вопросов о ваших предположениях и все сделает за вас.
Вам нечего даже беспокоиться.
— Все равно, — твердо решила Джейн. — Я, пожалуй, не буду.
— А если сто фунтов? Слушайте, я действительно сделаю сто! И
дайте нам вашу фотографию.
— Нет, — сказала Джейн. — Мне эта затея не нравится.
— Так что можете удалиться, — уже сердито вмешался Норман
Гэйль. — Мисс Грей не желает тревожиться.
Молодой человек с надеждой повернулся к нему.
— Мистер Гэйль, не так ли? — спросил он. — Послушайте,
мистер Гэйль, если мисс Грей не хочет, то почему бы вам не попытаться? Пятьсот
слов. Заплатим мы вам так же, как я предлагал мисс Грэй. Это выгодная сделка,
потому что, когда женщина рассказывает об убийстве другой женщины, это ценится
газетами выше. Я предлагаю вам неплохой бизнес.
— Я не хочу и не напишу ни слова.
— Независимо от платы это будет отличной рекламой. Подающий
надежды профессионал — у вас впереди будет блестящая карьера: статью прочитают
все ваши пациенты!
— Это, — усмехнулся Норман Гэйль, — как раз то, чего я
больше всего опасаюсь.
— Без рекламы в наши дни никак не обойтись. Гласность —
это...
— Возможно, но все зависит от вида гласности. Надеюсь, что
все же некоторые из моих пациентов не прочтут газет, а если и прочтут, то не
обратят внимания на тот факт, что я замешан в деле об убийстве. Теперь вы
получили ответы от нас обоих. Уйдете ли вы без шума, или мне вышвырнуть вас
отсюда?
— Незачем раздражаться, — заметил молодой человек, ничуть не
смущенный угрозой. — Доброго вам вечера. Позвоните мне в редакцию, если
измените ваше решение. Вот моя карточка.
И он бодро направился к выходу, итожа: «Неплохо. Получилось
вполне приличное интервью».
В следующем выпуске «Уикли Хоул» была опубликована солидная
колонка: мнения двух свидетелей Загадки Смерти в Воздухе. Мисс Джейн Грей
объявляла себя слишком несчастной, чтобы говорить о случившемся. Убийство
потрясло ее, и она страшилась даже думать обо всем этом. Мистер Норман Гэйль
довольно долго распространялся насчет того, как на его карьеру
дантиста-профессионала может повлиять то, что он замешан в деле об убийстве.
Мистер Гэйль экспериментировал на тех своих пациентов, которые читают лишь определенные
страницы газет и не заподозрят худшего, проходя в его кабинете «испытание
зубоврачебным креслом».
Когда навязчивый молодой человек наконец ушел, Джейн
удивилась:
— Почему он не выбрал кого-нибудь более значительного из
пассажиров? — Оставил, наверное, для тех, кто получше его, — мрачно предположил
Гэйль. — А может, пытался, да тоже ничего не вышло.
Минуту-две он сидел нахмурившись, затем сказал:
— Джейн, я буду называть вас Джейн? Можно? Вы не станете
возражать?!
Джейн, как вы думаете, кто все-таки убил эту Жизель?
— У меня нет никаких предположений на этот счет.
— Но вы думали об этом? По-настоящему думали?
— Нет, кажется, не думала. Я только немного беспокоилась, И
то, по правде говоря, из-за моей причастности ко всему этому делу. До
сегодняшнего дня я просто не представляла себе, что кто-либо из пассажиров мог
бы совершить такое!..
— Да, следователь разъяснил нам все весьма вразумительно. Но
я твердо знаю одно, что этого не сделал я, и что этого не сделали вы, потому
что... э-э... потому что я наблюдал за вами большую часть времени.
— Да, — сказала Джейн. — Я знаю, что это не вы по той же
причине. И, конечно же, знаю, что это не я! Так что это кто-то из остальных. Но
кто? Не имею ни малейшего понятия.
Норман Гэйль выглядел усталым и задумчивым. Казалось, он
озабочен какими-то очень серьезными мыслями. Джейн между тем продолжала:
— Не знаю, что и думать. Ведь мы же ничего не видели. Я во
всяком случае. А вы?
— И я — ничего.
— Все это так странно. Вы просто-напросто ничего не могли
видеть. Ведь вы сидели лицом не в ту сторону. А мне было видно все, что
происходило в середине самолета. Я имею в виду... я могла бы...
Джейн, вспыхнув, умолкла. Она вспомнила, что ее взгляд все
время был устремлен на ярко-голубой пуловер и что мысли ее, отрешенные от всего
происходящего вокруг, были главным образом заняты личностью в ярко-голубом
пуловере.
Норман Гэйль размышлял:
«Интересно, с чего это она так краснеет?.. Она
очаровательна... Я женюсь на ней... Да-да... Не стоит заглядывать слишком
далеко вперед. Но мне служит некоторым оправданием то, что теперь я ее часто
вижу. А с этим убийством все обойдется... Кроме того, я думаю, что можно с
успехом продолжать заниматься своей практикой, а этот
щелкопер-репортеришко...». Вслух он произнес:
— Давайте подумаем, кто мог убить ее? Обсудим каждого. — И
он тотчас приступил к своим предположениям: — Стюарды?
— Нет, — отозвалась Джейн.
— Согласен. Женщины напротив нас?
— Не думаю, что такие люди, как леди Хорбари, могут кому-то
причинить зло. А другая, мисс Керр, она тоже очень знатная. Нет, она не стала
бы убивать старую француженку, я уверена.
— Только противный чужеземец? — улыбнулся Гэйль. — Я думаю,
вы не очень ошиблись, Джейн. Тогда это усач. Но, судя по отзывам следователя,
он — вне подозрений. Доктор? Не очень-то похоже на истину.
— Если б он захотел убить ее, он, я думаю, выбрал бы
что-нибудь такое, что не оставляет следов; никто и не узнал бы.
— М-да, — с сомнением согласился Норман. — Эти яды без вкуса
и без запаха, не оставляющие никаких следов, очень удобны, но кто знает,
существуют ли они вообще... Дальше кто там у нас? А, писатель, у которого была
стреляющая трубка.
— Весьма подозрителен. Но в общем-то, и если б он не
заговорил об этой трубке, с ним все было бы в порядке.
— Затем этот Джеймсон... Нет... Ну, как же его зовут?..
Райдер?
— Да, по-моему, это он и есть...
— А двое французов?
