Воцарилось минутное молчание. Затем Пуаро спросил:
— С точки зрения финансовой — это давало ей какую-то выгоду?
— Нет, — сказал Фурнье. — Прямой — нет.
— А косвенно?
— А косвенно, — высказал свое предположение Джепп, —
заставляло клиентов выплачивать долги вовремя, не правда ли?
— Совершенно верно, — подтвердил Фурнье. — Это было тем, что
вы называете «нравственным эффектом».
— Безнравственным эффектом, я бы сказал, — уточнил Джепп. —
Ну... — Он задумчиво потер нос. — Это отличные штрихи для мотивировки убийства,
превосходные штрихи! Теперь перед нами стоит еще один вопрос: кто получил бы в
наследство ее деньги? — Он обернулся к Тибо.
— У нее была дочь, — сказал адвокат. — Она не жила с
матерью; я даже предполагаю, что мать не видела ее с того времени, когда
девочка была еще ребенком. Много лет назад мать завешала все (за исключением
небольшой суммы, выделенной для горничной) своей дочери, Анне Морисо. Насколько
я знаю, завещания мадам не изменяла.
— А велико ли ее состояние? — поставил вопрос Пуаро. Адвокат
пожал плечами:
— Приблизительно восемь или девять миллионов франков.
Пуаро свистнул. Джепп воскликнул:
— О, денежки у нее были! Ну, а сколько же это будет в
переводе на нашу валюту?.. Ба! Около ста тысяч фунтов... даже больше. Вот
так-так!
— Мадмуазель Анна Морисо станет очень состоятельной
женщиной, — подтвердил Пуаро.
— Хорошо, что ее не было в том самолете, — сухо заметил
Джепп. — А то мы могли бы заподозрить, что это она устранила мать с целью
заполучить деньги!.. Сколько ей может быть лет?
— Кажется, убийство с ней не связано. Теперь надобно
заняться изучением всего, что пахнет шантажом или, если угодно,
вымогательством. Все, кто был в самолете, отрицают, что хоть как-нибудь знали
мадам Жизель. Кто-то из них врет. Но кто именно? Не поможет ли нам исследование
ее личных бумаг, а, Фурнье?
— Мой друг, — сказал Фурнье, — как только я узнал новость, я
поговорил по телефону со Скотленд-Ярдом и немедленно направился к ней домой. У
нее был сейф с бумагами. Но оказалось, бумаги сожжены!..
— Сожжены?! Кем? Когда? Почему?!
— У мадам Жизели была пользующаяся доверием горничная,
Элиза. Элиза имела инструкции своей хозяйки: если с мадам что-нибудь случится,
открыть сейф (комбинацию замка Элиза знала) и сжечь все содержимое.
— О боже! Поразительно! — Джепп ошеломленно потряс головой.
Четверо мужчин молча думали о странном характере погибшей
женщины... Мэтр Тибо поднялся:
— Я покину вас, господа. Что касается дальнейшей информации,
могу представить ее в любое удобное для вас время. Мой адрес вы знаете...
Он крепко пожал всем руки и вышел из комнаты.
Глава 7
Вероятности и возможности
После ухода мэтра Тибо трое оставшихся придвинули стулья
поближе к столу.
— Итак, — сказал Джепп, — приступим. — Он отвинтил колпачок
своей авторучки. — В салоне было одиннадцать пассажиров — в хвостовой части, я
имею в виду, — другие туда не входили; одиннадцать пассажиров да два стюарда —
итого у нас тринадцать человек, считая убитую. Один из двенадцати и прикончил
старуху. Часть пассажиров англичане, часть — французы. Этими последними я
поручаю заняться мсье Фурнье. Англичан я беру на себя. Затем еще нужно провести
следствие в Париже — это тоже ваша работа, Фурнье.
— Нет, не только в Париже, — возразил Фурнье. — Летом у
мадам Жизели было множество дел на французских морских курортах: в Довиле, Ле
Пине, в Вимере. Она ездила и на юг — в Антиб, Ниццу.
— Хорошая деталь: один-два человека из «Прометея» упомянули
Ле Пине, насколько я помню. Но это одна сторона вопроса. Теперь перейдем
непосредственно к самому убийству. Поглядим, кто был в таком положении, что мог
использовать трубку. — Джепп, наскоро убрав посуду, развернул план самолета и
поместил его в центре стола. — Итак, для начала давайте рассмотрим каждого
пассажира в отдельности и обсудим вероятности и, что даже еще более важно, —
возможности. Исключим из списка мсье Пуаро. Это уменьшит число подозреваемых до
одиннадцати.
Пуаро грустно покачал головой:
— Вы слишком доверчивы, мой друг. Вы никому, никогда и ни в
чем не должны доверять.
— Что ж, мы можем и оставить вас, если вы настаиваете, —
согласился Джепп добродушно. — Затем — двое стюардов. Мне кажется, с точки
зрения вероятности, не похоже, что убийца — один из них. У них и денег больших
нет. И репутации у них незапятнаны — это приличные, трезвые люди. Меня бы
крайне удивило, если бы кто-то из них оказался замешанным. Но мы обязаны их
тоже подозревать. Они ходили по самолету, могли занять такое положение, из
которого можно было использовать трубку — я имею в виду, что один из них мог бы
стать к убитой под прямым углом, хотя не верю, что стюарды могут стрелять
отравленными дротиками в самолете, полном людей, так, что никто этого не
замечает. Знаю по опыту, что большинство людей слепы, как летучие мыши, кстати,
это относится ко всем счастливым, но ведь есть же какой-то предел! Безумие,
просто безумие — совершать преступления таким способом. Один шанс из сотни, что
тебя не засекут. Тот, кто это сделал, чертовски удачлив! Изо всех дурацких
способов совершать убийства этот...
— Разумеется, абсолютное безумие!
— Но несмотря на все, убийца достиг цели. Вот мы сидим,
обсуждаем случившееся и не имеем ни малейшего понятия, кто же все-таки совершил
преступление! Вот это успех!
— Наверное, убийца — человек с извращенным чувством юмора, —
задумчиво сказал Фурнье. — Ведь в преступлении важнее всего психологическое
обоснование.
Джепп фыркнул при упоминании о психологии, которую он
терпеть не мог и которой не доверял:
— Это как раз та чушь, какую любит слушать мсье Пуаро.
— Мне интересно все, что говорите вы оба.
— Вы, надеюсь, не сомневаетесь, что она была убита именно
так? — с подозрением спросил Джепп. — Я же вас знаю.
— Нет, нет, мой друг. Здесь я согласен. Отравленный шип,
который я поднял с пола, и был причиной смерти — это точно. Но тем не менее,
есть еще нечто такое...
Пуаро замолчал, недоуменно покачивая головой.
— Хорошо, вернемся, однако, к нашим заботам, — предложил
Джепп. — Мы не можем совершенно игнорировать стюардов, но, я думаю,
маловероятно, что они замешаны в этом. Вы согласны, мсье Пуаро?
