Напротив, я подходил к вопросу в мотиве со всей возможной
простотой! Судите сами, кому пошла бы на пользу смерть мадам Жизели? Очевидно,
на пользу неизвестной дочери, так как она унаследует состояние. Отыскался также
ряд лиц, которые в определенной степени зависели от мадам Жизели или, скажем,
могли зависеть от ее расположения, насколько нам было известно. Пришлось
прибегнуть к методу исключения.
Изо всех пассажиров самолета только один определенно и
несомненно общался с Жизелью. Это была леди Хорбари. Ее мотивы были совершенно
ясны.
Накануне дня вылета она посетила в Париже мадам Жизель. Леди
была в отчаянии. Мне стало известно, что у нее есть друг — молодой актер.
Разумеется, актер легко мог разыграть роль американца и
приобрести у антиквара трубку; он мог также, подкупив клерка из «Юниверсал
Эйрлайнз», раздобыть сведения о том, что на этот раз мадам Жизель полетит
именно двенадцатичасовым рейсом.
К этому времени мои представления о деле как бы расслоились.
Я не видел возможности для леди Хорбари совершить преступление. И не мог усмотреть
мотивов, которые толкнули бы на это стюардов, мистера Клэнси или мистера Гэйля.
Одновременно я решал проблему неизвестной дочери —
наследницы Жизели.
Женаты ли мои подозреваемые? Если да, то дочь мадам Жизели,
Анна Морисо, могла оказаться женой кого-то из них. В случае, если ее отец был
англичанином, она могла быть воспитана в Англии. Жену Митчелла я вскоре увидел
и из числа подозреваемых исключил: происходит из старинного дорсетского рода. Я
узнал, что Дэвис ухаживает за девушкой, родители которой — и отец и мать —
живы. Выяснилось, что мистер Клэнси — убежденный холостяк, а мистер Норман
Гэйль по уши влюблен в мисс Джейн Грей.
Должен признаться: о происхождении мисс Джейн Грей я
разузнавал весьма осторожно, так как из случайного разговора с нею выяснил, что
она воспитывалась неподалеку от Дублина в приюте для сирот. Однако я убедился
вскоре, что мисс Грей не была дочерью мадам Жизели.
Я составил своеобразную таблицу с результатами своих
поисков: стюарды ничего не потеряли и ничего не выиграли от смерти мадам Жизели
(хотя Митчелл явно пережил душевное потрясение); мистер Клэнси задумал написать
новую книгу, сюжетом которой решил сделать убийство мадам Жизели и надеялся
неплохо заработать, что ж до мистера Нормана Гэйля, то он катастрофически быстро
терял практику. Мои раскладки и таблица не могли ничем помочь! Но в то же время
я был убежден, что преступник — мистер Гэйль. Доказательством тому были
порожний спичечный коробок и содержимое чемодана мистера Гэйля. И при всем при
том Гэйль проигрывал, а не выигрывал от смерти Жизели. И тут я решил сделать
допущение, предположив, что проигрыш — чисто внешнее и, должно быть, ошибочное
впечатление.
Я решил завязать и поддерживать с мистером Гэйлем
знакомство, по опыту зная, что ни один человек в разговоре не может рано или
поздно не проявить себя, подливной своей сути. В каждом из нас живет неодолимое
побуждение говорить о себе. Я попытался войти в доверие к мистеру Гэйлю. Я даже
заручился его поддержкой, уговорив помочь мне шантажировать леди Хорбари. И вот
здесь-то он впервые оступился...
Я задумал небольшой маскарад. Но когда Гэйль явился, чтобы
сыграть свою роль, внешность его была до невозможности странной и смехотворной.
Уверяю вас, никто не пытался бы сыграть своей роли так плохо, как претендовал
на то мистер Гэйль. Какая же была тому причина? Сознавая собственную вину,
Гэйль старался не показать, что он прирожденный актер. Однако стоило мне
привести в порядок его нелепый грим, как его артистическое мастерство тотчас
выявилось: сыграл он свою роль превосходно, и леди Хорбари даже не догадалась,
кто он. Меня это убеждало в том, что и в Париже он мог, загримировавшись,
выдавать себя за американца, а также вполне мог исполнить необходимую партию в
«Прометее».
Тогда я обеспокоился судьбой мадмуазель Джейн. Она могла
быть либо заодно с Гейлем, либо к свершившемуся непричастной, причем в
последнем случае рисковала оказаться очередной жертвой. Проснувшись в одно
прекрасное утро, Джейн могла бы обнаружить, что вышла замуж за убийцу.
Дабы предотвратить опрометчивую свадьбу, я увез мадмуазель
Джейн в Париж в качестве своего секретаря. Во время нашего там пребывания
наследница мадам Жизели заявила о своих правах на состояние. Увидев ее — я
говорю об Анне Морисо, — я был поражен ее сходством с кем-то... Но никак не мог
вспомнить, с кем именно. Я вспомнил, но — увы! — слишком поздно...
Стало известно, что Анна Морисо была в числе пассажиров
«Прометея»!
Поначалу ее ложь, казалось, отбрасывала прочь все мои
версии! Вот кто, несомненно, повинен в убийстве. Но, рассуждал я, если она
виновна, у нее непременно должен быть сообщник — человек, купивший трубку и
подкупивший Жюля Перро. Кто этот человек? Быть может, это муж Анны Морисо?
Неожиданно я нашел правильное решение. Но, чтобы считать это решение
единственным, мне надо было удостовериться в бесспорности одного предположения.
Первоначально, полагал я, Анна Морисо не должна была лететь этим рейсом.
Я позвонил леди Хорбари и получил ответ: да, горничная
Мадлен летела потому, что ее хозяйка пожелала этого в самую последнюю минуту,
уже перед отъездом!...
Пуаро умолк и перевел дыхание. Мистер Клэнси прокашлялся и
сказал:
— Э-хм, мне.. что-то не совсем ясно.
— И когда вы наконец прекратите именовать меня убийцей? —
возмутился Норман Гэйль.
— Ни-ког-да! Вы и есть убийца... Погодите, я обо всем скажу.
Всю последнюю неделю мы с инспектором Джеппом занимались
только вами... Верно, что вы стали дантистом, чтобы доставить удовольствие
вашему дядюшке — Джону Гэйлю. Став его компаньоном, вы приняли и его имя, так
как на самом деле вы были сыном его сестры, а не брата. Ваша настоящая фамилия
— Ричардс. Под этой фамилией вы проживали прошлой зимой в Ницце. Тогда-то
впервые вы и встретили Анну Морисо. Она была там со своей хозяйкой. История,
которую нам рассказала Анна Морисо, была правдива относительно фактов ее
детства, остальная же часть ее истории была тщательно подготовлена и
отредактирована вами. Анна знала девичью фамилию своей матери. Мадам Жизель
бывала в Монте-Карло, играла там, и там кто-то обратил на нее ваше внимание,
упомянул при этом ее настоящее имя. Вы тотчас сообразили, что можно заполучить
в наследство огромное состояние. Это притягательно подействовало на вашу натуру
афериста и игрока. От Анны Морисо вы узнали о деловых связях леди Хорбари с
Жизелью, и план преступления сам собою сформировался в ваших мыслях. Жизель,
полагали вы, должна быть убита таким образом, чтобы все подозрения пали на леди
Хорбари. Вы подкупили клерка в «Юниверсал Эйрлайнз» и устроили так, что Жизель
должна была лететь тем же самолетом, что и леди Хорбари. Анна Морисо сказала
вам, что поедет в Англию поездом, и вы никак не ожидали встретить ее в
самолете! Это подвергло опасности и риску все ваши планы. Если бы полиция
узнала, что дочь и наследница мадам Жизели находилась в момент убийства на
борту «Прометея», подозрения, разумеется, тотчас пали бы на нее. Вы же
рассчитывали, что она вступит в права наследства, имея полнейшее алиби
благодаря тому, что в момент совершения убийства находилась в поезде или на
борту парохода. Тогда бы вы женились на Анне Морисо. Вы знали, что Анна любит
вас самозабвенно, однако вас прежде всего интересовали деньги.
