— Папа, ты ведешь себя как фашист! — голосила Даша.
— Меня обвиняет в бестактности человек, который заявил недавно замечательному поэту, Пете Лиснянскому, что белый стих — дешевка!
— А зачем он сказал, что коммерческая литература — плесень на теле искусства? — орала Даша.
— Да Петя Лиснянский — алкоголик! — отчаянно жестикулировала Ая.
— Врача… — стонал Захар.
— Кто будет горячее? — пророкотала Ая.
И все вдруг замолчали.
— Добро пожаловать в мой мир! — расхохоталась Даша.
— Я согласен, Петя — м…ак, — изможденно, словно из последних сил, произнес отец.
— Так я отвечу, — подал голос Захар. — Для меня главное — свобода выбора. Будучи юристом, я такой свободы не имел. За меня все решали другие люди. Сейчас же у меня есть некое подобие независимости. И предупреждая возможные вопросы, скажу, что для меня главное — жить и наслаждаться, я — гедонист. Я определенно не творческий человек. Но и не клерк.
— И кто тогда? — спросил Андрей, цепляя вилкой рыбу под польским соусом.
— Прожигатель жизни, — улыбнулся Захар. — Дальше видно будет.
В ванной Даша прислонилась к двери и спросила отца:
— Ну что?
— Даш, разбирайся сама! — не без недовольства ответил он, рассеянно вытирая руки о махровый халат.
— А Захар тебе как? — настаивала Даша.
— Как-как… Откуда я знаю? Я не имею права давать советы в такой деликатной области!
— С каких это пор? — подбоченилась Даша.
— Отстань от меня! Пора бы уже повзрослеть!
— Это ты мне говоришь? — хохотнула дочь.
— Даша… — Отец прикрыл глаза. — Взросление — это не когда ты принимаешь решение, которое устраивает всех, а когда ты точно знаешь, что нужно тебе.
Отец отодвинул ее вместе с дверью и вышел.
Что все это может значить? Да то, что у него не сложилось определенного мнения и он — в прямом смысле! — умыл руки.
Следовательно, Даше придется ждать, когда ситуация разрешится сама собой. Это как игра в гляделки — кто-то не выдерживает и моргает.
Предчувствия были самые нехорошие. Королев, Королев… Что-то знакомое…
Укол в сердце. Длинной, тонкой иглой.
Даша. Андрей Евгеньевич.
Но Захар-то почему в Королеве?!
Не надо было никого слушать. Это гнусно. Зачем она прикасалась к телефону Захара?
Две недели назад это было смешно — следить за своим кавалером. Женихом.
Даже не следить. Так, развлекаться…
Оксана схватила трубку.
— Даша, привет! — закричала она. — Можешь говорить?
— Подожди… — пробормотала та, поставила на «удерживать» и, видимо, отошла подальше. Подальше от голосов, которые услышала Оксана.
— Даш, у тебя остался мой свитер, Захар его не привез, можно, я заеду, я рядом с тобой, в «Курвуазье»? — спешно выдала Оксана.
— Свитер… — задумалась Даша. — Наверное, он был в чистке. Зеленый? Да, он у меня. Но только я не дома, я у папаши в Королеве…
Все ясно. Контрольный звонок — чтобы убедиться на сто двадцать процентов.
— Мить! Слушай, у меня телефон разрядился, а я номер Захара не помню, продиктуй мне, а? — попросила Оксана менеджера ресторана, с которым Захар прямо сейчас якобы закупал алкоголь.
Митя продиктовал.
— Слушай, а он когда приедет? — спросила Оксана.
— Куда приедет? — устало откликнулся Митя. — Оксан, я сейчас на рынке, у меня в руках коробка с текилой… Я не знаю, когда Захар будет, его весь день нет…
— Ладно, пока! — Оксана резко захлопнула крышку телефона.
Вот так!
— Ну ты же не можешь быть уверена, что он с ней? — С интонациями опытной наставницы говорила Аня.
— А с кем? — ерепенилась Оксана.
— Да с кем угодно! — воскликнула Аня. — Вот что я предлагаю…
— Ни за что! — выслушав подругу, Оксана замахала руками. — С ума сошла?
— А как ты узнаешь, изменяет он тебе или нет?
— Да почему он вообще должен мне изменять?! Все это чушь и паранойя.
— А если нет? Если не паранойя?
Оксана схватилась за голову.
— У меня будет нервный срыв… — простонала она. — Возможно, прямо сейчас.
— Я тебе помогу. Но не безвозмездно. — Аня погладила ее по голове. — Ты же понимаешь. Это дорого.
— А если ты зря потратишь деньги? Если ты ошибаешься?
— Не ошибаюсь. Есть такая штука — чутье, и оно подсказывает мне, что тебя обманывают.
— Ну ладно, — кивнула Оксана. — Я согласна.
Главное — выяснить, что там у Даши с Захаром. Ничего — и хорошо. Но о том, что будет, если… размышлять не было сил. Будь что будет. Она не позволит морочить себе голову.
Глава 23
Пиндык. Пиндык и хана.
Вот и нашелся человек, который моргнул.
Оксаночка.
Даша лежала на диване и дула на супчик, который ее уговаривала поесть Анастасия Владимировна.
Доев, поставила тарелку на табуретку. Стол недавно разрушил Витя, а желания ехать за новым не появилось.
Конечно, доказательств, что все это — дело рук Оксаны, не было, но Даша помнила и об Ане — шустрой проныре, склеила появление статьи в «КП» с материалом на сайте «pogovorim», который эта самая Аня и вела, и вот так и вышло, что дважды два, четыре.
Отличный иллюстрированный текст на разворот с фотографиями Даши и Захара, Даши и Вити и пафосными тезисами о нравах «высшего света». Было там и про Оксану — осторожно, без размусоливаний.
Оксану определили как «начинающую писательницу». Говнописательница!
Как ни странно, первым увидел текст Витя. Ему друг позвонил. Или поклонник.
Даша его не ждала, когда Витя позвонил снизу, она даже обрадовалась.
Но стоило открыть дверь, и Даша уже пятилась назад, а черный от злости Витя сметал все на своем пути.
Анастасия Владимировна пришла на следующий день и в ужасе позвонила Даше:
— Деточка… — бормотала она. — Кажется, нас ограбили…
Даша ночевала в гостинице. Она даже не надела пальто — схватила сумку и выбежала на улицу. Пальто ей привезли наутро из магазина — хорошо быть знаменитостью!
Это просто невозможно было вынести!
Витя орал, обзывал ее бл…ю, ногой проломил стол… А когда она спряталась в ванной, он сначала каким-то ломом пробил дверь, а потом уже руками отрывал куски дерева — и это было прямо как в фильме «Сияние», когда Джек Николсон пытается убить жену и сына…
