Даша хохотала, танцевала и флиртовала с двумя геями (это выяснилось позже), а потом вдруг помрачнела и засобиралась к своему молодому человеку. Причем мириться она не хотела — ей почудилось, что он о чем-то там сказал с особенной, пренебрежительной интонацией, и вот именно сейчас стоило разрешить все сомнения.
На такси Даша добралась до Солнцево, но водитель что-то напутал и привез ее к стройке, которую можно было либо обойти по тропинке, либо еще часа два ездить вокруг на машине — у таксиста наметилась склонность все время поворачивать не туда.
И Даша пошла. Завидев то ли бомжей, то ли еще черт-те кого, она проломилась сквозь кусты, вляпалась в лужу и вышла на свет божий злая и на первый взгляд трезвая.
Даша знала код. Но дверь в квартиру долго не открывали, пока наконец не заскрежетали замки и на пороге не показалась разъяренная женщина лет пятидесяти. Мама.
Это было прозрение. Он живет с мамой?!
А строил из себя супермена! Видимо, в это время мать была на даче.
Она сказала, что Антона нет дома.
Денег у Даши не было.
Соображений, как добраться до дома, тоже.
Ни кафе. Ни ресторана. Ни клуба. Тишина.
До центра города Даша шла три часа, напевая: «Если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день»…
На «Алексеевской» сигареты закончились. Даша ловила машину в надежде, что уж от «Проспекта Мира» до «Аэропорта» ее довезут, а там она как-нибудь выкрутится.
Но город умер. Ни одного человека. Пара грузовиков.
И вдруг к ней подкатил сверкающий новенький «Мерседес» с тонированными стеклами. От неожиданности — она уже собиралась умереть здесь — Даша испугалась. Мало ли что за ряха прячется за стеклом?
Но в машине сидел ее друг Андрей.
Он купил ей сигарет. Бросил машину у себя на Маросейке, и они пошли пить в «Пробку». «Пробка» была закрыта, так что они напились, сидя у него на балконе. Антон был стерт с жесткого диска.
Начался идиотский роман с Андреем, который потом окажется наркоманом и украдет у нее последние пятьдесят долларов, но сегодня это не имело значения — сегодня он был богатеньким мажором на папином «Мерседесе», с квартирой в центре и бутылкой текилы.
«Может, это и есть старость, когда замечаешь, что ошибки совершаешь по кругу?» — думала Даша, глядя на то, как пьяный в лоскуты Витя приближается к ее компании. К милой компании обычных людей — менеджеров, рекламистов, редакторов.
Она встретила Олю, знакомую из издательства, и прибилась к ее друзьям — надоели горячие творческие парни.
— Привет! — обрадовал всех Витя своим нежданным появлением. — Ну, мне стоит упомянуть, что ты не умеешь делать минет или все уже сами убедились в этом?
И тут Даша сорвалась. Она отвесила Вите такую оплеуху, что у него на лице остались багровые следы от ее пальцев, после чего схватила бутылку шампанского, разбила о барную стойку и заорала:
— Пошел вон!
Далее — немая сцена.
Менеджеры, рекламисты и редактор смотрели на нее, как на тигра, вкусившего человеческой крови.
Даша не знала, сколько времени прошло, она лишь смотрела, как к ним устремляются взявшиеся ниоткуда охранники, как пятятся назад ее новые знакомые, и вдруг увидела «розочку» в своей руке.
Осторожно положила «розочку» на стойку.
Откашлялась. Извинилась. И ушла в туалет, где горько рыдала, пока не пришла Оля, редактор.
— Даша! — позвала она. — Я знаю, ты здесь. Открой!
— Принеси мне выпить! — взвыла та. — Виски!
Оля принесла, и Даша впустила ее в кабинку.
— Я бездарная и тупая… — завывала Даша, растирая по лицу слезы и запивая горе виски. — Я останусь здесь жить!
Но Оля кое-как умыла ее, вывела на свежий воздух, посадила в такси.
— Спасибо тебе огромное! — Даша обняла девушку. — Преогромное! Оль! — окликнула она ее уже из машины. — А иди ко мне работать!
— Завтра поговорим, — усмехнулась Оля.
— Послушай, я пьяная, конечно, но все соображаю! Ты хотела бы или это значит «нет»?
— Надо подумать, но я не против, — сообщила Оля.
— Ты сделала меня счастливой! — Даша помахала рукой. — Пока-пока!
У нее был план. Лучший в мире. Вот так вот неожиданно явился — прямо сию секунду. А так всегда и бывает.
Даша дала таксисту на чай, поднялась к себе на этаж и обнаружила там Витю, который пил что-то темное из большого пивного стакана.
— Вот это да! — усмехнулась она.
— Приютишь? — спросил он.
— А что такое? Соскучился по паршивым минетам? — поддела его Даша. — Как ты вообще сюда попал?
— Петю помнишь? Соседа с пятого? Он пустил. Это кофе, — объяснил Витя, перехватив ее взгляд и взмахнув стаканом. — Купил в «Курвуазье».
— Заходи, подонок, — хмыкнула Даша.
Глава 24
Это был не мираж.
Даша видела собственную совесть — строгую дамочку вроде Алены Долецкой, только победнее одетую, в очках, разумеется, которая рвалась к ней сквозь толпу, подпрыгивала, беззвучно кричала — услышать что-либо в этом Вавилоне было просто невозможно, — потом махнула рукой, пожала плечами и отправилась к барной стойке — типа, если вас насилуют, расслабьтесь и получите удовольствие.
Совесть выпила, охнула и смирилась.
Победителей, конечно, судят — но потом, не сегодня.
А началось все с нелепого ток-шоу.
Жизнь наладилась.
Витя был под рукой и даже не очень много пил. Захар занимался своими делами и, кажется, снова женился на Оксане.
Они тихо-мирно перестали встречаться. Без предуведомлений, объяснительных записок и справок о состоянии здоровья.
И вот как-то раз Даша положила в тарелку спагетти с продуктами моря, включила телевизор, рассчитывая уставиться в какую-нибудь развлекательную передачу, и обнаружила в телевизоре Оксану.
Оксана неплохо выглядела — ей идет красный цвет — и только-только собиралась ответить на вопрос ведущей:
— Вы можете простить измену?
— Каждый решает за себя, — произнесла, выставив вперед подбородок, Оксана. — Но лично я думаю, что обидеться и уйти может каждая. Это легко. Но если человек тебе дорог, неужели ты отдашь его той, которая ничего не сделала для отношений — просто соблазнила его? Это поражение, а я лично не люблю сдаваться.
Тут появилась врезка — корреспондентка взволнованно рассказывала, как чуть меньше месяца назад разразился скандал: Дарья Аксенова… тыры — пыры…
Появилась Аня — подружка Оксаны, уже месяца три таранившая Дашу на предмет интервью, — и заявила, что многие знаменитости суть капризные детки, которые так и не могут повзрослеть: они застревают на этапе гормонального формирования личности (боже, что это значит?!) и не способны отвечать за свои поступки.
