– И-интересный м – метод.
– О да, – кивнул маленький тан. – А главное, эффективный. Уже через год в провинции осталась едва ли десятая часть прежних шаек.
17-е аллира, гавань Маркальи.
Как тонко выразился один поэт, нашедший в этих местах вторую родину и последнее пристанище, для взора парящей в небесах чайки гавань Маркальи схожа с двумя бутонами роз на дрожащей весенней ветви. Впрочем, среди обитателей острова это изысканное сравнение не прижилось. Даже капитаны и штурманы заходивших сюда кораблей вслед за своими подчиненными произносили вслух куда более вульгарный эпитет – и, пожалуй, чайки бы с ними согласились.
Быть может, несчастный поэт и впрямь был сочинителем не из лучших, недаром вместо пророчимой многими блестящей карьеры сгинул в безвестности заморской ссылки. Или же дело было в капитанах – рискнуть и попытаться бросить якорь в этой гавани отваживался далеко не всякий, хотя проход на внутренний рейд особых сложностей не представлял. Для тех, разумеется, кто не имел оснований ждать залпа пещерных батарей. Скальный форт надежно сторожил подступы к гавани – в чем, на свою беду, получил возможность убедиться не один корабль и даже не одна эскадра. Их было много… тех, кто знал, что фряжский стяг над губернаторским домом не более чем жалкая ширма для одной из главных пиратских баз моря Рейко. Их было много – жаждавших покончить с этим змеиным гнездом. И все они были неудачниками.
Впрочем, капитан кумберляндского флейта «Пузатая красотка» пиратских орудий не опасался, да и неудачником себя не числил. Напротив, судя по тщательно заплетенным косичкам бороды, камзольчику из лучшего арранского сукна, коллекции перстней, а главное – очень довольной ухмылке, данный полугном был весьма удовлетворен текущим этапом своей биографии.
По крайней мере, именно к такому выводу пришел Фаг Риггер, более известный островитянам как Жабоед. Этот вывод его порадовал и огорчил одновременно. Порадовал – потому что с довольного полугнома Фаг, будучи доверенным лицом губернатора, мог попытаться выдоить малость побольше обычной пошлины. В огорчении же, и немалом, пребывала та ипостась Жабоеда, которая владела третью здешних питейных заведений. Хоть бывший трактирщик давно уже не стоял за стойкой лично, но привычку оценивать клиентов не утратил, а наоборот – приумножил.
И вот сейчас, делая вид, что читает предъявленные капитаном бумаги, а на самом деле – искоса наблюдая за собеседником, Фаг Жабоед неожиданно пришел к выводу, что перед ним очень дорогой и очень опасный клиент. С таким вполне можно вести крайне выгодные дела – но лучше переуступить это почетное право кому – то иному, в обмен же получить возможность наблюдать за оными делами с верхушки красного кедра.
Будь у Жабоеда один трактир или даже два, он бы, скорее всего, прислушался к своему внутреннему голосу. Но трактиров у Фага было больше, и потому в голове у него громче звучал тот голос, что призывал как можно скорее залатать брешь, образовавшуюся в жабоедовых финансах после выкупа заведения Хромули Пита. И голос этот нашептывал ему, что пора бы ипостаси портового надзирателя потесниться – в конце концов, должность он покупал, дабы иметь возможность перехватывать свежий товар из-под носа конкурентов, а не блюсти чьи-то там сторонние интересы.
– Значит, говорите, явились к нам прямиком из Совнарола, капитан, э – э… Эльс ван Леснильсен?
– Истинно так, – важно кивнул полугном. – Повезло с ветром… ну и морем. Правда, на траверзе Корахны навстречу нам попался иторенский фрегат, но Каменное Небо охранило нас, ниспослав дождевой шквал, в коем и поспешили мы укрыться.
– Иторенский фрегат? – задумчиво переспросил Риггер. – Странно… но, впрочем, их береговая охрана последнее время ведет себя все наглее. Вы ведь наверняка слышали о бедном Пишотте.
– О-о-о! – капитан разом перестал улыбаться и даже выудил платок, дабы утереть воображаемую слезу. – Кошмарная история… ужас, ужас. Конфискованное судно… новенькое, заметьте, полгода как с верфи… рудники… немыслимый выкуп… и всего – то из – за каких-то двух десятков контрабандных рабов. Эти ортодоксы просто звери…
– Воистину так, – согласно поддакнул Жабоед. – И… между нами, почтенный Эльс… Пишотте хотя бы удалось избежать лап красных монахов, что для, гм, людей нашего с вами происхождения нельзя не счесть великой удачей.
Эльс ван Леснильсен перестал тереть глаз и удивленно взглянул на своего собеседника, наличие гномьей крови в котором возможно было заподозрить разве что по многочисленным бородавкам.
– Да, людям нашего происхождения порой приходится весьма несладко, – задумчиво произнес он. – Тем больше у нас поводов нам крепче держаться друг за друга… помогать собрату в нужде. К примеру, портовые сборы…
– А из Совнарола вы отплыли всего неделю назад, верно? – поспешно перебил капитана Фаг. – Кстати. До нас дошли слухи, что…
– Это была настоящая катастрофа! – при этих словах на лице капитана вновь появилась довольная усмешка, раза в два шире предыдущей. – Убытков на сотню… да что там, на две, на три сотни… тысяч дукариев! Выгорела добрая половина складов Зиганской торговой компании! Да и независимые купцы… почтенный Птицгарвик, к примеру… вы ведь его знали?
Услышав имя своего главного поставщика, Жабоед с трудом сдержал стон.
– Немного, – выдавил он. – А что, сильно ли пострадали…
– Его склад занялся в числе первых, – доверительно поведал Эльс. – Арака в бочках… вы же понимаете, почтенный Фаг, когда вспыхивает набитый ими по самую крышу амбар, получается целое море, да что там, океан огня.
Риггер живо представил забитый бочками амбар, затем вспомнил о пустых погребах своих трактиров – и, пошатнувшись, схватился за планшир.
– Что это с вами, почтенный? – озабоченно спросил капитан.
– Н-ничего, – сквозь зубы простонал Фаг. – Н-ничего страшного. Жара… сердце шалит…
– Да, климат здесь просто ужасный.
– А ведь он уверял меня, – забывшись на миг, тоскливо произнес Жабоед, – что не экономит на пожарных заклинаниях. Потому и цены ломит…
– Очень может быть, что говорил он истинную правду, – ван Леснильсен озабоченно глянул по сторонам и, понизив тон, зашептал: – Не чисто дело с этим пожаром, ох не чисто. Ходят слухи, что не обошлось без сильной огненной магии.
– Хотите сказать, капитан, это работа иторенов?
– Этого я не говорил, – полугном отступил на шаг и вновь огляделся. – И никто другой этого не говорил. Но… все ведь знают, у кого самая сильная огненная магия, не так ли?
– Но зачем ит… гхм, нужно было устраивать такое?
Вопрос был не самый умный и, будучи заданным, свидетельствовал о сильном расстройстве Жабоеда. Хотя по ту сторону океана сейчас царил мир – вернее, его зыбкая видимость, то и дело прерываемая пограничными стычками – здесь, в море Рейко, продукция пороховых мельниц не залеживалась в бочонках.
– Это ведает лишь Каменное Небо, – полугном с очень задумчивым видом уставился куда – то вверх. Фаг попытался последовать его примеру, но тут же болезненно сощурился под лучами полуденного солнца.
