Ги Сикейрос подошел не сразу – он о чем-то переговаривался со своим на-десятником и соизволил отвлечься только когда Диего добавил к его имени пару проклятий.
– Прыгнем за борт сразу или помучаемся?
– Мануэль! Сейчас не время шутить, покусай тебя Темный!
Раскона замолчал, пытаясь собрать ворох мыслей в нечто связно излагаемое.
– Есть один шанс… крохотный. Надо уронить эту громыхалу, – кивок в сторону мортиры, – набок. У линкора высокий борт… наша палуба ниже его гон-дека. Если он подойдет с правильной стороны, мы всадим бомбу прямиком в его крюйт-камеру.
– Угу, – кивнул ун-майор. – План у тебя что надо, в этом ты мастер. Но я решил внести в него маленькую поправку.
– А именно?
– Принять меры, чтобы главный трофей не достался этим ублюдкам при любом раскладе! – ун-майор захохотал, высоко задирая подбородок. – А главный трофей на этой посудине – ты! Давай, Фернандес!
Диего успел понять… и даже начал оборачиваться, но страшный удар по затылку заставил его растянуться на палубе.
– Привяжите эту дохлятину к тем двум бочонкам, – услышал он сквозь забытье голос ги Сикейроса. – И сбросьте за борт. А мы сыграем с этим жирным ликтским ублюдком в игру «чтоб ты сдох!»
«Нет! – хотел крикнуть маленький тан. – Это подло! Я тоже должен… должен…»
– Тан моряк…
Диего открыл глаза.
Их действительно было две, склонившихся над ним и озабоченно переглядывающихся. Тот, что справа – рыжий, весь в веснушках, а второй – вырастет, будет блондином, но пока южное солнце да пыль сделали его почти неотличимым от приятеля.
Мальчишки. Лето по десять, не больше.
– Тан моряк, а вы, сталбыть, с одного из тех кораблей, что нынче ночью перед входом в бухту сцепились? – затараторил рыжий. – Ух, ну и бой был. Ка-ак сцепились, ка-ак шарахнули! А потом ка-ак рванет! Пламя до небес, грому – в городе все окна повылетали. А как стихло, глядь – чистая вода, ни тел, ни даже щепки какой. Ну будто их Морской Старец в горсть сгреб и на дно уволок. Думали уж, никто не спасся, а, выходит, вы один и сумели. Эх, ну и повезло же вам, тан моряк.
– Да.
Говорить было больно – горло словно набили песком, на разбитых еще ночью губах выступила кровь, а в легких словно поселился десяток морских ежей.
– Повезло. Я вообще… везучий… маленький… – не договорив, он перекатился на бок и зашелся кашлем, обильно покрывая песок морской водой напополам с содержимым желудка.
Потом он сел.
– Вам лучше, тан моряк? – озабоченно спросил второй мальчуган. – А?
– У нас тут хижина рядом, – подхватил рыжий. – Совсем рядом, вон за той рощей. До форта пять миль, пока еще дотопаете, по жаре-то. А так отдохнули бы в тени, ну а Паоло бы как раз сгонял, доложил о вас. Верно? – подтолкнул он друга.
– Я вообще быстро бегаю, – похвастался белобрысый. – Во всем Риколет-нар-Арме меня только Тириен обгоняет, слуга святого брата Гворцио, так он зеленокожий наполовину. А из людей – я первый.
– Опять же, в хижине вода есть, – рыжий почесал затылок. – Лепешки… крабов зажарить можно.
– Крабов мы вчера съели, – виновато пряча взгляд, напомнил второй мальчишка.
– А… ну, значит, одни лепешки. Две. Они, правда, пресные, соль-то нынче дорогая выходит.
– Ничего страшного, – улыбнулся маленький тан. – Вода и лепешки – отличное меню! Лучше просто и быть не может!
Послесловие
Так уж исторически сложилось, что при слове «пират» у рядового российского читателя на память приходят исключительно английские имена. Капитан Блад, Джон Сильвер и Джек Воробей лихо переплывают со страниц книг на экраны кинотеатров, набивая при этом кошельки куда успешнее, чем их реальные предшественники – Генри Морган, Эдвард Тич и Бартоломью Робертс.
Однако на деле путь к трону «владычицы морей» для Англии был далеко не усыпан лепестками роз. И возможно, если вам было интересно читать мой рассказ о приключениях маленького тана, то и статья Сергея Махова о том «как однажды все было на самом деле» покажется вам ничуть не менее занимательной.
Сергей Малахов
Страсти по Картахене
Все мы помним фразу Горацио Нельсона: «Любой моряк, который атакует форт, – просто дурак». Если изучать только историю британского флота, то с аксиомой Нельсона нельзя не согласиться: ей-богу, адмирал Рук штурмует Гибралтар, но только благодаря заложникам захватывает эту важную крепость; Мальта образца 1800 года – 2000 мальтийских инсургентов поднимают мятеж и англичане без проблем захватывают остров; адмирал Вернон, собравший в Карибском море кораблей и войск больше, чем было в Непобедимой Армаде Филиппа II, полностью проигрывает схватку за колумбийскую Картахену Блазу де Лезо и с позором возвращается в Англию.
А как же обстоят дела у флотов других наций? Удивительно, но все совершенно иначе! Вот французский флот осаждает с моря Триполи, Геную, Барселону и Картахену, проводит блистательные десантные операции, массированным обстрелом с моря подавляет артиллерию фортов и берет города штурмом! А вот русский флот в лучшей амфибийной операции XVIII века берет непреступную крепость Корфу. Он же отличной по исполнению атакой захватывает Наварин. Да и в самом английском флоте есть прекрасный пример: вспомним, откуда появился термин «копенгагировать» – ведь это тот самый Нельсон!
На примере операций против вест-индской Картахены можно попытаться сравнить, в чем разница в действиях французов и англичан. Обе экспедиции (1697 года и 1739 года), разделенные между собой сорока двумя годами, проводились против одного и того же противника, с одинаковыми целями, в схожих условиях, в одно и то же время года, но если французская закончилась триумфом, то английская – полным провалом. В чем же тут дело? Ведь сил адмирала Эдварда Вернона при второй осаде Картахены было в разы больше, чем у барона де Пуанти, не говоря уж об огневой мощи английской эскадры. Попробуем шаг за шагом сравнить действия одного с действиями другого.
Штурм первый
Прелюдия
В конце 1696 года Людовик XIV решил помириться со странами Аугсбургской лиги и закончить бесполезную войну, в которую он вмешался, дабы восстановить на троне Британии Якова Стюарта. Собственно после признания прав Вильгельма Оранского на престол Англии и ухода французских войск из Бельгии Австрия, Великобритания и Голландия были готовы согласиться на мирные предложения «короля-солнца», однако тут во весь голос заявила о себе Испания. Она желала продолжать войну и требовала территориальных уступок от Франции в Сан-Доминго (Гаити), требуя вывести всех французских колонистов с этого острова. Испанцев можно понять – сахарные плантации французской части Гаити по доходности превосходили, к примеру, все английские колонии в Новом Свете вместе взятые. Франция в свою очередь уже изнемогала от неурожаев 1694–1695 годов и восьми лет войны, поэтому надо было что-то решать. Король Луи поручил военному и морскому министрам опросить всех маршалов – как можно принудить Испанию к миру. Среди множества прожектов Людовик выбрал план адмирала де Турвилля – лучший флотоводец Франции считал, что если удастся взять Барселону на Пиренейском полуострове и Картахену в Новом Свете, Испания будет вынуждена выйти из войны. Выбор этих крепостей был не случаен – Барселона находилась недалеко от Тулона и операция по штурму города могла быть поддержана французским флотом Леванта, кроме того, используя стремление каталонцев к независимости, можно было создать плацдарм в сердце Испании. Южноамериканская Картахена была испанскими воротами в Вест-Индию: все добытое в шахтах Перу, Мексики и Эквадора серебро свозилось именно туда, караваны с товаром из Кадиса приходили опять-таки в Картахену. Турвилль же и предложил командующего для экспедиции в Новый Свет – своего друга Жана Бернара Луи Дежана, барона де Пуанти, генерал-комиссара артиллерии флота, человека очень знающего и грамотного.
