– Скажите, мой друг, что вы можете из этого заключить?
Я взял письмо. Оно было написано на белой бумаге печатными
буквами.
«Мистер Эркюль Пуаро, не правда ли, вы воображаете себе,
будто разгадываете тайны, слишком сложные для нашей тупорылой британской
полиции? Что ж, поглядим, мистер Умник Пуаро, какой вы умный.
Возможно, этот орешек окажется вам не по зубам. 21-го числа
этого месяца обратите внимание на Андовер.
Ваш и т. д.
АВС».
Я взглянул на конверт. На нем тоже были печатные буквы.
– Стоит штемпель WCI, – сказал Пуаро, когда я перевел взгляд
на штемпель. – Что скажете?
Я пожал плечами:
– Какой-нибудь сумасшедший?
– И это все, что вы можете сказать?
Его голос был мрачен. Я с удивлением посмотрел на него:
– Вы слишком уж всерьез все это воспринимаете, Пуаро.
– Сумасшедших, мой друг, и надо воспринимать всерьез.
Сумасшедший – это очень опасно!
– Да, разумеется, но все это похоже на дурацкий розыгрыш
какого-нибудь идиота, который перебрал.
– Как? Что?
– Ничего – просто выражение такое. Я имел в виду: парень был
навеселе, то есть выпил больше чем надо.
– Мерси, Гастингс, я знаком с выражением «навеселе». Так вы
говорите, что ничего тут такого нет, кроме как…
– А вы считаете, что есть? – спросил я, удивленный
неудовлетворенностью его тона.
Пуаро неопределенно покачал головой и не ответил.
– Что вы предприняли? – спросил я.
– Показал Джеппу. Он того же мнения, что и вы. Каждый день
они получают такие штучки в Скотленд-Ярде. Мне вот тоже досталось. И все же
есть нечто в этом письме, Гастингс, что мне не нравится…
Его тон снова удивил меня. Я спросил:
– Если вы действительно воспринимаете это серьезно, то
можете ли что-нибудь предпринять?
– В полиции графства тоже видели письмо и тоже не восприняли
его серьезно. На нем нет отпечатков пальцев. Нет ключа к поискам возможного
автора.
– Да, да, есть только ваша интуиция?
– Не интуиция, Гастингс! Интуиция – это плохое слово. Мои
знания, мой опыт говорят мне: что-то с этим письмом не так… – Пуаро начал
жестикулировать, так как не мог подобрать слов, затем снова покачал головой: –
Может быть, я делаю из мухи слона. Но в любом случае остается лишь ждать.
– Так, 21-е – это пятница. Если в районе Андовера произойдет
безумно большое ограбление, тогда…
– О, это будет таким утешением!..
– Утешением?! – Я остолбенел. – Ничего себе: «утешение»…
– Ограбление освободило бы от страха перед кое-чем еще!
– Перед чем же?
– Убийством! – коротко ответил Пуаро.
Глава 2
(написана не от лица капитана Гастингса)
Мистер Александр Бонапарт Каст
[12]
поднялся и близоруко
осмотрел грязную спальню. У него затекла спина от сидения в стесненном
положении, и когда он стал распрямляться во весь рост, то наблюдатель мог бы
заметить, что на самом деле это довольно высокий мужчина. Сутулость производила
обманчивое впечатление.
Подойдя к поношенному пальто, висящему на двери, он достал
пачку дешевых сигарет, закурил и вернулся к своему столу, взял железнодорожный
справочник и вновь принялся изучать листок бумаги. Это был список имен. Наконец
против одного имени он поставил «галочку». Это было в четверг, 20 июня.
Глава 3
Андовер
Дурные предчувствия Пуаро, связанные с пресловутой
анонимкой, к 21-му числу совсем вылетели у меня из головы. И первым, что
напомнило мне о них, был визит Джеппа – старшего инспектора Скотленд-Ярда – к
моему другу. Я многие годы знал этого инспектора отдела по расследованию
уголовных преступлений, и он сердечно приветствовал меня:
– О, провалиться мне, если это не капитан Гастингс из диких
мест! Как в былые времена, вместе с мсье Пуаро. Вы здорово выглядите! Хотя и
поредело на макушке. А? Мы все к этому идем. Я тоже.
Да, дружище Джепп никогда не отличался тактичностью в
отношении меня. И я с благодушным лицом согласился, что никто из нас не
становится моложе.
– Кроме мсье Пуаро, – хитро добавил Джепп. – Он мог бы
служить превосходной рекламой тонику для волос. Да к тому же он всегда в центре
внимания.
Пуаро заулыбался:
– Я говорил Гастингсу, что я как примадонна, которая выходит
на бис!
– Не удивлюсь, если вы закончите расследованием собственной
смерти, – сказал Джепп, добродушно посмеиваясь. – Это идея! Ее надо в книжку
записать.
– Именно Гастингсу и придется это сделать, – подмигнул мне
Пуаро.
– Ха-ха! Вот будет забава, – рассмеялся Джепп.
Я же не усмотрел ничего забавного в этой идее. Во всяком
случае, шутка показалась мне дурной. Эх, старина Пуаро. Шуточки по поводу
близящейся смерти вряд ли могут быть уместны по отношению к нему.
Вероятно, мои чувства отразились на лице, и Джепп перевел
разговор на другую тему, спросив:
– Вы в курсе относительно анонимки, адресованной Пуаро?
– Разумеется! – воскликнул я. – Просто все это вылетело у
меня из головы. Постойте, о каком там числе говорилось?
– О 21-м, – ответил Джепп, – собственно вот почему я и
забежал. Вчера было 21-е, и я просто ради любопытства позвонил вечером в
Андовер. Это был действительно розыгрыш. Ничего не произошло. Разбита витрина –
пострел швырнул камень – и пара пьяных дебошей. Так что на этот раз наш
бельгийский друг, как говорится, лаял не на то дерево.
– Должен признать, я вздохнул с облегчением, – кивнул Пуаро.
– Вы просто зациклились! – мягко сказал Джепп. – Господи, да
мы каждый день получаем десятки подобных писем! Люди, которым нечего делать и у
которых не в порядке на «чердаке», сидят и пишут… Но ничего не собираются
делать! Наверное, их это оживляет.
– Я действительно сглупил, «сунул нос в ослиное гнездо»…
– Вы путаете ослов с осами, – усмехнулся Джепп. – Пара
разных английских поговорок. Ну, мне пора. Есть дело на соседней улице –
получить украденные драгоценности. Хотел заглянуть по пути. Жаль, что серое
вещество осталось неиспользованным.
