Пуаро улыбнулся, но не ответил.
Совещание подошло к концу.
Помощник комиссара сказал:
– Хорошо, как вы говорите, Кроум, арестовать его – это
всего-навсего дело времени.
– Он уже был бы у нас в руках, – ответил инспектор, – если
бы не выглядел столь ординарно.
– Интересно, где он находится в эту минуту, – сказал
помощник комиссара.
Глава 30
(написана не от лица капитана Гастингса)
Мистер Каст остановился у лавки зеленщика. Бросил взгляд
через дорогу.
Да, это она.
Миссис Ашер. Продавец газет и табачных изделий…
В пустом окне знак.
Сдается.
Пусто…
Безжизненно…
– Простите, сэр.
Жена зеленщика пытается дотянуться до лимонов.
Он извинился, отошел в сторону.
Медленно зашагал обратно, по направлению к главной улице
города.
Было нелегко. Очень нелегко. Теперь, когда у него не
осталось денег…
Отсутствие чего-либо съестного на протяжении всего дня
довело его до странных и легкомысленных чувств…
Он посмотрел на плакат снаружи газетной лавки.
«ДЕЛО ABC. УБИЙЦА ЕЩЕ НА СВОБОДЕ.
ИНТЕРВЬЮ С МСЬЕ ЭРКЮЛЕМ ПУАРО».
Мистер Каст сказал самому себе:
– Эркюль Пуаро… Интересно, знает ли он?..
И зашагал дальше.
Негоже стоять и глазеть на плакат…
Он подумал:
– Я не могу продолжать так дальше…
Нога перед ногой… что за странная вещь – походка…
Нога перед ногой – нелепо.
В высшей степени нелепо.
Но ведь человек – это нелепое животное…
И он, Александр Бонапарт Каст, в частности, был нелепым.
Он всегда был…
Люди всегда смеялись над ним…
Куда он идет? Он не знал. Он подошел к концу.
Он уже больше ни на что не смотрит, кроме своих ног.
Нога перед ногой.
Он поднял глаза. Перед ним огни. И буквы…
Полицейский участок.
– Забавно, – сказал мистер Каст. Он едва заметно
ухмыльнулся.
Затем ступил внутрь. Внезапно при этом он закачался и рухнул
ничком.
Глава 31
Эркюль Пуаро задает вопросы
Стоял ясный ноябрьский день. Доктор Томпсон и инспектор
Джепп зашли, чтобы ознакомить Пуаро с результатами слушаний в полицейском суде
по делу «Король против Александра Бонапарта Каста»
[20]
. Ведь Пуаро из-за
бронхиальной простуды не смог на них присутствовать.
– Передано в суд, – сказал Джепп.
– Разве это не необычно, – спросил я, – что защита
предоставляется на данной стадии? Я считал, что заключенные всегда откладывают
защиту.
– Обычный ход, – сказал Джепп, – я полагаю, молодой Лукас
рассчитал, что сможет провернуть это. Умопомешательство – его единственная
зацепка.
Пуаро пожал плечами:
– При помощи умопомешательства добиться свободы? Тюремное
заключение, «пока это будет угодно его величеству», вряд ли предпочтительнее
смерти.
– Я полагаю, Лукас считает, что есть шанс, – сказал Джепп. –
С первоклассным алиби относительно бексхиллского убийства все дело может
ослабнуть. Я не думаю, что он представляет, насколько сильны наши позиции. Так
или иначе, Лукас оригинальничает: он молод и хочет проявить себя в глазах
общественности.
Пуаро повернулся к Томпсону:
– Каково ваше мнение, доктор?
– О Касте? Клянусь, не знаю, что и сказать. Он замечательно
играет нормального человека. Он эпилептик, конечно.
– Какая удивительная развязка получилась, – сказал я.
– То, что он ввалился в припадке в полицейский участок
Андовера? Да, это подходящий театральный занавес для драмы. ABC всегда хорошо
рассчитывал свои эффекты.
– Возможно ли совершить преступление и не знать об этом? –
спросил я. – Его отрицания, похоже, звучат правдиво.
Доктор Томпсон едва заметно улыбнулся:
– Вас не должна вводить в заблуждение театральная поза типа
«Клянусь богом!». По-моему, Каст прекрасно знает, что это он совершил убийства.
Что касается вашего вопроса, – продолжал Томпсон, – представляется вполне
возможным эпилептическому субъекту в состоянии сомнамбулизма совершать действия
и абсолютно ничего не знать о проделанном. Но подобные действия не должны
противоречить желанию личности в пробудившемся состоянии! – Он продолжал
рассуждать по этому вопросу, безнадежно сбив меня с толку, как часто случается,
когда ученая личность садится на своего конька. – Однако я против теории, что
Каст совершил эти преступления, не зная об этом. Вы могли бы выдвигать эту
теорию, если бы не письма. Письма разбивают эту теорию в пух и прах. Они
указывают на преднамеренность и тщательное планирование преступления.
– И по поводу писем у нас по-прежнему нет объяснений, –
сказал Пуаро.
– Это интересует вас?
– Естественно, раз они были написаны мне. И по поводу писем
Каст упорно молчит. До тех пор пока я не пойму, почему те письма были написаны
мне, у меня не будет ощущения, что дело завершено.
– Да, я могу понять это с вашей точки зрения. Похоже, нет
никаких оснований полагать, что этот человек где-то что-то против вас имел?
– Нет, ни в коей мере.
– Я могу сделать предположение. Ваше имя!
– Мое имя?
– Да. Каст обременен – по-видимому, капризом его матери –
двумя чрезвычайно напыщенными именами: Александр и Бонапарт. Вы улавливаете
смысл? Александр – считающийся непобедимым, тосковал о новых землях. Бонапарт –
великий император Франции. Ему хочется соперника – соперника, можно сказать,
его класса. Ну, вот вы и есть Геракл могучий.
[21]
