— Насколько я поняла, миссис Лайднер немного не в себе
последнее время…
Миссис Меркадо издала какой-то неприятный смешок.
— Немного не в себе? Как бы не так! Да она всех нас напугала
до полусмерти. То ей мерещатся пальцы — они стучат к ней в окно, то чья-то
рука, то мертвое лицо, прижатое к стеклу. Она будто бы бросается к окну, а там
уже никого нет. Тут хоть у кого мороз по коже пойдет!
— Может быть, кто-то разыгрывает ее? — предположила я.
— О нет, ей все это просто мерещится. А дня три назад — мы
как раз обедали — в деревне, это, наверное, в миле отсюда, вздумали вдруг
палить из ружья, так она как вскочит, как закричит… Мы чуть с ума не сошли. А
доктор Лайднер бросился к ней.., смех один: только и твердил: “Ничего не
случилось, дорогая, все хорошо, дорогая”. Вы-то небось знаете, мужчины очень
часто потворствуют вот таким истерическим припадкам. И напрасно. Только хуже делают.
— Ну, разумеется, если это действительно истерика, —
сдержанно заметила я.
— Ну а что же еще, как не истерика? Я молчала, ибо сказать
мне было нечего. Что-то здесь не так. Когда нервическая особа в ответ на
выстрелы поднимает крик, тут нет ничего удивительного. А вот лицо за окном,
рука — это нечто совсем иное. Как мне представлялось, возможно, одно из двух:
или миссис Лайднер просто сочиняет все это (как дети, стараясь привлечь к себе
всеобщее внимание, придумывают то, чего не было и быть не может), или же это
чьи-то дурацкие шутки. Какому-нибудь юному джентльмену, вроде мистера Коулмена,
здоровому и начисто лишенному воображения, шуточки такого рода могут казаться
весьма забавными. Пожалуй, надо последить за ним, подумала я. Человека с
расстроенными нервами эти глупые проделки могут напугать до потери сознания.
— Миссис Лайднер — особа романтического склада, вам не
кажется? — сказала миссис Меркадо, искоса взглянув на меня, — У таких всегда
случаются всякие трагедии.
— А что еще у нее случилось?
— Ну, например, ей едва минуло двадцать, когда ее первого
мужа убили на войне. По-моему, весьма трогательно и романтично, правда?
— Это только так говорится. Для красного словца, — отрезала
я.
— Вы действительно так думаете? Странно!
А что тут странного? Сплошь и рядом слышишь: “Ах, если бы
Дональд.., или Артур.., или как его там.., был жив!” А будь он жив, так
превратился бы в тучного желчного пожилого мужа. Вот вам и вся романтика.
Начало темнеть, и я предложила миссис Меркадо спуститься
вниз. Она согласилась и спросила меня, не хочу ли я посмотреть лабораторию.
— Муж, наверное, еще там.., работает.
— С большим удовольствием, — ответила я, и мы направились
туда.
В комнате горел свет, но никого не было. Миссис Меркадо
показала мне разные приборы, несколько бронзовых украшений и какие-то покрытые
воском кости.
— Где же Джозеф? — удивилась миссис Меркадо. Она заглянула в
чертежную, где трудился мистер Кэри. Он едва взглянула на нас. Меня поразило
его лицо — в нем отражалась крайняя напряженность. Он дошел до последней черты,
подумала я, вот-вот сорвется. Помнится, кто-то уже говорил мне об этом.
Когда мы выходили, я обернулась и еще раз взглянула на него.
Он сидел, склонившись над чертежом, — губы плотно сжаты, и особенно бросалась в
глаза худоба его необычайного лица, напоминающего обтянутый кожей череп.
Возможно, вы сочтете это странным, но в тот момент он показался мне благородным
рыцарем, который готовится к сражению, зная наверное, что будет убит.
И я вновь почувствовала загадочное и неотразимое обаяние
этого человека.
Мистера Меркадо мы нашли в гостиной. Он излагал миссис
Лайднер какую-то новую научную концепцию. Она сидела на простом деревянном
стуле с высокой спинкой и вышивала шелком цветы. Я снова подивилась ее редкой
хрупкой, неземной красоте, точно это не женщина из плоти и крови, а какое-то
сказочное существо.
— О, ты здесь, Джозеф. А мы заходили в лабораторию, думали,
ты еще там, — заверещала миссис Меркадо своим высоким, визгливым голосом.
Он вскочил с испуганным и смущенным видом, точно ее приход
разрушил чары, которыми он был околдован.
— Я.., мне нужно идти. Я как раз собирался.., собирался… —
залепетал он заикаясь и, не закончив фразы, пошел к двери.
— Обязательно расскажете мне в другой раз, — произнесла
миссис Лайднер своим мелодичным голосом, по обыкновению растягивая слова. — Это
необычайно интересно.
Она посмотрела на нас с улыбкой, ласковой и отрешенной, и
вновь склонилась над рукоделием.
— Здесь в шкафу книги, мисс Ледерен. Можно найти кое-что
интересное. Возьмите книгу и посидите тут со мной, — сказала она минуту спустя.
Я подошла к книжному шкафу. Миссис Меркадо, помедлив
немного, круто повернулась и вышла из комнаты. Когда она проходила мимо, я
взглянула ей в лицо. Выражение бешеной злобы, исказившее его, поразило меня.
Невольно мне вспомнилось то, что говорила о Луизе Лайднер
миссис Келси и на что она намекала. Так не хочется, чтобы это оказалось
правдой, — мне слишком нравилась миссис Лайднер. Интересно все же, есть ли хоть
намек на истину в этих разговорах.
Разве миссис Лайднер, думала я, виновата? Ведь ни мисс
Джонсон, такая симпатичная, но ужасно некрасивая, ни миссис Меркадо, одержимая
завистью и злобой, и мизинца ее не стоят. А мужчины есть мужчины, и они везде
одинаковы. Моя профессия позволяла мне не раз убеждаться в этом.
Мистер Меркадо — довольно жалкая личность; думаю, миссис
Лайднер и не замечает, что он обожает ее. Зато миссис Меркадо очень даже
замечает. Если не ошибаюсь, она вынашивает коварные планы и только и ждет,
чтобы отомстить миссис Лайднер.
Я посмотрела на нее. Она сидела, склонившись над рукоделием,
такая отчужденная и замкнутая в себе. Надо предупредить ее, подумала я. Она,
наверное, и не догадывается, на какую бессмысленную жестокость могут толкнуть
женская ревность и ненависть и как мало надо, чтобы разжечь эти чувства.
Но тут же я сказала себе: “Эми Ледерен, ты непроходимая
дуреха. Ведь миссис Лайднер — не дитя. Ей скоро сорок, и она, наверное, не хуже
тебя знает жизнь”.
Тем не менее интуиция говорила мне, что жизни-то она скорее
всего и не знает. Во всяком случае, вид у нее был именно такой — не от мира
сего.
Интересно, как складывалась ее жизнь. Ведь за доктора
Лайднера она вышла замуж всего два года назад. А по словам миссис Меркадо, ее
первый муж погиб почти двадцать лет н??зад.
Посидев немного подле нее с книгой, я пошла мыть руки перед
ужином. Подавали превосходно приготовленный карри. Спать все разошлись рано,
чему я обрадовалась, ибо чувствовала, что изрядно устала за этот день.
