— Ерунда! — отрезал мистер Коулмен.
— Из них двоих, — невозмутимо продолжал Пуаро, — они скорее
не заметили бы мистера Кэри. В то утро мистер Коулмен уехал на грузовике в
Хассани и все ожидали, что на грузовике он и вернется. Если бы он пришел
пешком, это бросилось бы в глаза.
— Конечно, бросилось бы! — с готовностью подхватил Коулмен.
Ричард Кэри поднял голову и уставил на Пуаро свои
темно-синие глазищи:
— Вы обвиняете меня в убийстве, мосье Пуаро? Держался он
безукоризненно, однако в голосе мне послышались угрожающие нотки. Пуаро
поклонился.
— Пока только веду всех вас в путешествие.., мое путешествие
к истине. Итак, я установил один факт — все члены экспедиции, включая мисс
Ледерен, могли совершить убийство. Правда, для некоторых из них вероятность
этого чрезвычайно мала, но это уже другой вопрос.
Рассмотрев средства и возможности совершения убийства, я
перешел к изучению мотивов преступления. И выяснил, что у каждого из вас могли
быть эти мотивы.
— Ох! Мосье Пуаро, — вскричала я. — Только не у меня! Ведь я
тут посторонняя, всего несколько дней, как сюда приехала.
— Eh bien, мисс Ледерен, а кого боялась миссис Лайднер?
Разве не посторонних и приезжих?
— Но.., но.., доктор Райли все обо мне знает! Он же сам
предложил мне это место!
— Что ему о вас известно? Только то, что вы ему рассказали.
Мало ли кто может себя выдать за медицинскую сестру.
— Напишите в больницу Святого Кристофера, — начала я.
— Может быть, помолчите минуточку? Вы не даете мне слова
сказать. Я же не говорю, что подозреваю вас теперь. Но, теоретически, вы легко
могли бы быть не той, за кого себя выдаете. Как часто самозванки с успехом
играют свою роль! Кстати, молодой Ульям Боснер тоже может скрываться под чужим
именем.
Я чуть было не высказала ему, что думаю по этому поводу.
Самозванка! Надо же! Но тут Пуаро возвысил голос и заговорил с таким
решительным видом, что я невольно стала слушать:
— Буду откровенным.., безжалостно откровенным. Это
необходимо, ибо я намерен открыть тайные побуждения, лежащие в основе ваших
поступков.
Я собрал и рассмотрел все, что касается каждого из вас. Если
говорить о докторе Лайднере, то я скоро убедился, что любовь к жене —
средоточие его жизни. Он убит горем. О мисс Ледерен я уже говорил. Если она
самозванка, то таких еще свет не видывал, поэтому склонен считать, что она
именно та, за кого себя выдает, — опытная медицинская сестра.
— Благодарю, — вставила я.
— Мистер и миссис Меркадо сразу привлекли мое внимание — оба
они пребывали в состоянии крайнего возбуждения и тревоги. Вначале я занялся
миссис Меркадо. Способна ли она убить и если да, то каковы мотивы?
Миссис Меркадо — весьма хрупкое создание. На первый взгляд и
не подумаешь, что у нее хватит сил нанести смертельный удар таким тяжелым
предметом. Другое дело, если миссис Лайднер стояла на коленях. Уверен, у миссис
Меркадо нашлось бы множество способов это сделать.
Оставим в стороне психологию. Можно, например, попросить
подколоть подшивку у юбки. И миссис Лайднер, ничего не подозревая, опускается
на колени.
Теперь о мотивах. Мисс Ледерен, по ее словам, не раз ловила
ненавидящие взгляды, которые миссис Меркадо кидала на миссис Лайднер.
Разумеется, мистер Меркадо не остался равнодушным к обаянию
миссис Лайднер. Однако не думаю, что здесь дело только в ревности. Уверен,
миссис Лайднер не испытывала ни малейшего интереса к мистеру Меркадо, что,
конечно, не было тайной для миссис Меркадо. Возможно, иной раз миссис Лайднер
возбуждала в ней гнев, однако для убийства должны были быть гораздо более
веские основания. Миссис Меркадо принадлежит к тем женщинам, у которых
патологически развито материнское начало. По тому, как она смотрит на мужа,
ясно, что она не только души в нем не чает, но кому угодно горло за него
перегрызет, и, более того, она не отвергает такой возможности. Она постоянно в
тревоге, постоянно начеку. Тревожится она не о себе, а о нем. Приглядевшись к
мистеру Меркадо, я сразу понял, чем вызвана эта тревога. Я нашел способ
убедиться, что не ошибся в своих предположениях. Мистер Меркадо — законченный
наркоман.
Не надо объяснять вам, что длительное употребление
наркотиков значительно притупляет нравственное чувство.
Под действием наркотиков человек совершает такие поступки, о
которых раньше не мог и помыслить. Идет даже на убийство, причем не всегда
может быть привлечен к ответственности за свое деяние. Законы в разных странах
— разные. Главная особенность преступников-наркоманов — чрезмерная самоуверенность.
Возможно, подумал я, у мистера Меркадо небезупречное, если
не криминальное, прошлое, которое его жене пока удается скрывать. Тем не менее
его карьера висит на волоске. Если пойдут слухи о прошлом мистера Меркадо, ему
конец. Поэтому миссис Меркадо все время начеку. А тут миссис Лайднер,
проницательная и властолюбивая. Она могла вызвать этого несчастного на
откровенность, что как нельзя лучше вяжется с ее характером. Ей нравилось, зная
о человеке какую-то тайну, держать его в страхе перед угрозой разоблачения.
Вот вам и мотив для убийства, если говорить о чете Меркадо.
Уверен, чтобы защитить мужа, миссис Меркадо ни перед чем не остановилась бы. И
у нее, и у него была возможность совершить преступление — за те десять минут,
когда двор пустовал.
— Ложь! — взвизгнула миссис Меркадо. Пуаро и ухом не повел.
— Затем я присмотрелся к мисс Джонсон. Была ли она способна
на убийство?
Думаю, да. Ее отличала сильная воля и железное
самообладание. Такие люди постоянно себя обуздывают, но в один прекрасный день
плотина может прорваться. Однако если преступление совершила мисс Джонсон, то
оно так или иначе связано с доктором Лайднером.
Ревность, таящаяся в глубинах подсознания и маскирующаяся
благовидным предлогом, — скажем, уверенностью, что миссис Лайднер отравляет
жизнь своему мужу, — могла наконец взять верх над благоразумием. Да, вполне
правдоподобная версия. Перейдем теперь к трем молодым людям. Первый — Карл
Рейтер. Он более всех годится на роль Уильяма Боснера. И если это так, то он —
выдающийся актер! Если же он не Уильям Боснер, а Карл Рейтер, — имелся ли у
него мотив для убийства?
Для миссис Лайднер он не представлял никакого интереса, ибо
оказался слишком легкой жертвой. Он тут же сдался и готов был боготворить ее. А
она презирала подобных обожателей. Он же не мужчина, а “тряпка”, такие всегда
будят в женщине ее худшие инстинкты, И действительно, в обращении с ним миссис
Лайднер выказывала продуманную жестокость. Не упускала случая — там на смех
подымет, тут шпильку подпустит. Она превратила его жизнь в настоящий ад.
