— Во всяком случае, вам он ничего такого не говорил?
— Нет-нет. — Леди Шевени-Гор все с тем же равнодушием
покачала головой. — Я бы запомнила…
— Когда вы последний раз видели мужа живым?
— Как обычно, перед тем как идти в столовую он заглянул ко
мне. Со мной была горничная. Он сказал, что уже спускается, и больше ничего.
— А о чем он чаще всего говорил в последние дни?
— О, об истории семьи. Тут у него все шло как по маслу. Он
нашел эту забавную старушку, мисс Лингард, совершенно бесценную. Она разыскала
для него в Британском музее уйму разных материалов. Знаете, она ведь работала с
лордом Малкастером, когда он писал книгу. Надо отдать ей должное, она очень
тактичный человек. Никогда не совала нос, куда не следует. В конце концов в
каждой семье есть предки, о которых не хочется упоминать. А Жерваз был так
щепетилен. Она и мне помогала. Разыскала очень много данных о Хатшепсут
[13]
.
Видите ли, в настоящее время она перевоплотилась в меня.
Леди Шевени-Гор сообщила об этом очень спокойно.
— А до этой реинкарнации Хатшепсут, — продолжала она, — я
была жрицей в Атлантиде.
Майор Риддл заерзал на стуле.
— Э-э.., о-о.., очень интересно, — сказал он. — Ну что ж,
леди Шевени-Гор, я думаю, это все, о чем мы хотели вас расспросить. Вы очень
любезны.
Леди Шевени-Гор поднялась, запахнув плотнее свои восточные
одежды.
— Доброй ночи, — пожелала она. А потом, глядя за спину
майора Риддла, сказала:
— Жерваз, дорогой, доброй ночи. Я бы хотела, чтобы ты пришел
ко мне, но знаю, ты должен побыть здесь. — И пояснила:
— По крайней мере, сутки человек должен оставаться там, где
умер. Только потом он сможет свободно перемещаться и вступать в контакт.
После этого она удалилась.
Майор Риддл отер пот со лба.
— Уф-ф, — выдохнул он. — У нее с головой куда хуже, чем я
предполагал. Неужели она верит во всю эту чушь?
— Может быть, это помогает ей, — предположил Пуаро. — Чтобы
спастись от леденящей душу реальности — смерти мужа, — ей необходимо сейчас
создать для себя мир иллюзий.
— Без пяти минут сумасшедшая, — сказал майор Риддл. — Несет
полную околесицу, ни одного разумного слова.
— Нет-нет, друг мой. Мистер Хьюго Трент как-то сказал мне о
ней интересную вещь: в ее сумбурных и туманных излияниях попадаются весьма
четкие и точные замечания. И она только что это продемонстрировала, упомянув,
что тактичная мисс Лингард обходила молчанием нежелательных предков. Поверьте
мне, леди Шевени-Гор — вполне в своем уме.
Он поднялся и стал ходить по комнате.
— Кое-что в этом деле меня настораживает. Да-да, очень
настораживает.
Риддл с любопытством взглянул на него.
— То, что неясна причина его самоубийства?
— Самоубийство! Как же! Самоубийство в принципе невозможно,
говорю я вам. Психологически невозможно. Как Шевени-Гор воспринимал себя
самого? Колосс, персона чрезвычайной важности, центр мироздания! Станет ли
такой человек уничтожать себя? Конечно нет. Скорее уж наоборот, он уничтожит
другого — какую-нибудь несчастную, жалкую букашку, осмелившуюся докучать ему…
Или, если потребуется, совершит возмездие. Но уничтожить себя? Столь
грандиозную Личность?
— Целиком и полностью согласен с вашими доводами, Пуаро. Но
ведь абсолютно все сходится. Дверь на замке, ключ у него в кармане. Окна
закрыты и заперты. Я знаю, в книжках там всякие сюрпризы случаются, но чтобы в
реальной жизни — не слыхал. У вас что-то еще?
— Да, кое-что имеется. — Пуаро сел в кресло. — Предположим,
я Шевени-Гор. Сижу за своим столом. Я решился на самоубийство, потому что.., ну
предположим, сделал открытие, страшно порочащее родовое имя. Не очень
убедительно, но вполне допустимо…. Eh bien
[14]
, и что же я делаю? Нацарапываю
на листочке «Простите». Да, это вполне возможно. Потом выдвигаю ящик стола,
достаю пистолет, который там хранится, заряжаю его, если он не заряжен, и —
что, наконец, стреляюсь? Нет, я сперва разворачиваю свое кресло боком к двери —
вот так, а уж потом, только потом — приставляю пистолет к виску и нажимаю на
курок.
Пуаро вскочил на ноги.
— Ну и где тут логика, я вас спрашиваю?! — воскликнул он.
Зачем поворачивать кресло? Если бы, к примеру, здесь на стене висела картина —
ну, тогда было бы объяснение. Какой-нибудь портрет, который умирающий хотел
видеть перед смертью, но не оконную же штору, ah non
[15]
это чепуха.
— Может, он хотел взглянуть в окно? В последний раз
посмотреть на поместье.
— Мой дорогой друг, это просто несерьезно. Вы и сами знаете,
что это ерунда. В восемь минут девятого уже темно, к тому же шторы были
опущены. Нет, должно быть какое-то иное объяснение…
— Только одно, насколько я могу судить. Жерваз Шевени-Гор
был сумасшедшим.
Пуаро неудовлетворенно покачал головой Майор Риддл встал.
— Пойдемте, — сказал он. — Пора поговорить с остальными.
Может, что-нибудь нащупаем.
Глава 6
После изнуряющей беседы с леди Шевени-Гор, от которой так
трудно было добиться чего-то вразумительного, майор Риддл с облегчением
переключился на бывалого юриста, каковым оказался господин Форбс.
Мистер Форбс был в высшей степени осторожен и осмотрителен в
своих высказываниях, однако все его ответы были очень точны.
Самоубийство сэра Жерваза сильно его потрясло, сообщил он.
Он никогда не подумал бы, что сэр Жерваз способен лишить себя жизни. Он ничего
не знает о причинах, заставивших его сделать это.
— Сэр Жерваз был не только моим клиентом, но и старым
другом. Я знал его с детства. И должен сказать, что он был редким жизнелюбцем.
— В сложившихся обстоятельствах, мистер Форбс, я вынужден
просить вас быть предельно откровенным. Может, вам известна какая-нибудь тайна,
тревожившая или печалившая сэра Жерваза?
— Нет. Как у большинства из нас, у него были свои, довольно
обычные заботы. Ничего серьезного.
