Он встал и аккуратно опустил комочек земли в корзину для
бумаг.
— Одно я знаю точно, мой друг. Ключ ко всей тайне — зеркало.
Пойдите в кабинет и посмотрите сами, если не верите.
Майор Риддл решительно произнес:
— Если это убийство — докажите. А по мне, это самое
настоящее самоубийство. Вы обратили внимание, что она сказала о предыдущем
управляющем, который обкрадывал Жерваза? Готов поспорить — Лэйк рассказал эту
сказку в своих личных интересах. Возможно, он немного погрел руки, а сэр Жерваз
заподозрил это и вызвал вас, потому что не знал, как далеко все зашло у Лэйка с
Руфью. А сегодня днем Лэйк сказал ему, что они поженились. Это убило Жерваза,
поскольку предпринять что-то было уже «слишком поздно». Вот он и решил разом
покончить со всем. Его голова, которая и в лучшие-то времена не очень хорошо
работала, совсем сдала. По-моему, события развивались именно таким образом. Что
вы можете на это сказать?
Пуаро остановился на середине комнаты.
— На это? А вот что: я ничего не имею против вашей версии,
но в ней не учтены кое-какие факты.
— Например?
— Например, сегодняшние перепады настроения сэра Жерваза;
найденный карандаш полковника Бьюри; показания мисс Кардуэлл (а они очень
важны); показания мисс Лингард о том, в каком порядке все спустились к ужину;
то, как стояло кресло сэра Жерваза, когда обнаружили тело; бумажный пакет от
апельсинов и, наконец, наиглавнейшая улика — разбитое зеркало.
Майор Риддл уставился на него.
— Не хотите ли вы сказать, что за всем этим вздором скрыт
какой-то смысл? — спросил он.
— Надеюсь, — тихо ответил Эркюль Пуаро, — что я проясню этот
смысл.., к завтрашнему дню.
Глава 11
На следующее утро Эркюль Пуаро проснулся сразу, как только
рассвело. Выбравшись из постели, он раздвинул шторы и с удовлетворением
отметил, что солнце уже взошло, утро чудесное.
Он начал одеваться с обычной для него тщательностью.
Закончив туалет, он закутался в теплое пальто и обмотал шею шарфом.
Затем на цыпочках выбрался из своей спальни, расположенной в
восточном крыле, и, пройдя через спящий дом, спустился в гостиную, бесшумно
открыл застекленную дверь и вышел в сад.
Солнце как раз осветило висевшую в воздухе дымку, совсем легкую
в это ясное утро. Эркюль Пуаро обошел дом вдоль террасы, пока не оказался под
окнами кабинета сэра Жерваза. Здесь он остановился и огляделся. Прямо под
окном, вдоль стены, зеленела полоска травы. За ней — широкий бордюр. Осенние
маргаритки все еще были очень хороши. А сразу же за бордюром — выложенная
плиткой дорожка, на которой и стоял Пуаро. Справа от бордюра — травяная полоса
доходила до самых плит, а дальше пестрел еще один бордюр. Внимательно осмотрев
этот травяной островок, Пуаро покачал головой и стал разглядывать бордюры.
Через некоторое время он глубокомысленно кивнул. На правой клумбе виднелись
следы, четкие в рыхлом грунте.
Пока он, сосредоточенно нахмурившись, их изучал, вдруг
раздался какой-то звук. Пуаро резко поднял голову.
Прямо над ним распахнулось окно. В нем появилась копна рыжих
волос. Пуаро увидел умное личико Сьюзан Кардуэлл.
— Что это вы тут делаете в такую рань, мосье Пуаро?
Кого-нибудь выслеживаете?
Пуаро очень галантно поклонился.
— С добрым утром, мадемуазель. Вы правы: сейчас перед вами
сыщик — я бы сказал, великий сыщик — в процессе расследования!
Это прозвучало несколько вычурно. Сьюзан склонила голову на
плечо.
— Обязательно опишу это в своих мемуарах, — сказала она. —
Не требуется ли вам моя помощь?
— Я был бы польщен.
— А я-то решила, что это вор. А как вы вышли?
— Через гостиную.
— Одну минуту, я сейчас.
Она выполнила свое обещание. И застала Пуаро в прежней позе.
— Вы так рано проснулись, мадемуазель?
— Да я толком и не спала. В последнее время я просыпаюсь в
пять утра и уже не могу заснуть.
— Но сейчас далеко не пять!
— А ощущение именно такое! Так что же мы изучаем, мой
суперсыщик?
— Взгляните, мадемуазель. Видите следы?
— Действительно.
— Четыре, — продолжал Пуаро. — Видите? Два ведут к окну, два
— от него.
— А чьи они? Садовника?
— Мадемуазель, мадемуазель! Это следы от маленьких женских
туфель на высоком каблуке. Вот, убедитесь сами. Наступите, пожалуйста, на землю
рядом с ними.
Немного поколебавшись, Сьюзан осторожно поставила ногу
параллельно следу. На ней были маленькие коричневые кожаные туфельки на высоком
каблуке.
— Видите, ваш след почти того же размера. Почти, но не
совсем. Эти отпечатки оставлены туфлями чуть большего размера, чем ваши. Может,
мисс Шевени-Гор.., или мисс Лингард.., или даже леди Шевени-Гор.
— Только не леди Шевени-Гор — у нее очень маленькая нога.
Ведь раньше женщины как-то умудрялись иметь совсем крохотные ножки. А мисс
Лингард носит туфли на низком и широком каблуке.
— Тогда это следы мисс Шевени-Гор. Ах да, я вспомнил, она
говорила, что вчера вечером выходила в сад. Он направился к дому.
— Наши поиски продолжаются? — спросила Сьюзан.
— Конечно. Сейчас мы отправимся в кабинет сэра Жерваза.
Он пошел в дом. Сьюзан Кардуэлл последовала за ним.
Выломанная дверь кабинета по-прежнему грустно болталась на
петлях. Внутри все осталось так, как было вчера вечером. Пуаро раздвинул шторы
и впустил в комнату утренний свет.
Некоторое время он стоял у окна, разглядывая цветочный
бордюр, потом сказал:
— Полагаю, среди ваших друзей нет воров-взломщиков,
мадемуазель?
Сьюзан Кардуэлл огорченно покачала своей рыжей головкой.
— Боюсь, что нет, мосье Пуаро.
— Начальник полиции тоже не может похвастаться такой
дружбой. Его связи с преступными элементами всегда были сугубо официальными. У
меня все иначе. Как-то раз я имел приятнейшую беседу с одним взломщиком. Он
рассказал мне кое-что интересное о балконных дверях — этот фокус иногда можно с
ними проделать, если задвижка не тугая.
Говоря это, он повернул ручку на левой створке застекленной
двери, стержень стопора вышел из отверстия в полу, и Пуаро смог потянуть на
себя обе створки. Он широко распахнул их и снова закрыл — закрыл, не
поворачивая ручку, чтобы стержень не вошел обратно в паз. Отпустив ручку, он
подождал немного, а потом сильно и резко ударил по двери прямо над стержнем. От
дрожания стекол стержень опустился на место, и ручка повернулась сама.
