– Я и так…
– Скромно, я сказал, – процедил Кощей, – на молодых людей не пялься, предельная вежливость, старшим дорогу уступай, если кто вслед свистнет или крикнет, не вздумай обернуться с комментариями. В подоле не путайся, шаги делай поменьше, не ругайся и старайся вести себя так, как все девицы в подобном одеянии. Поняла?
– Поняла.
Женька обиделась и стала смотреть в окно.
Мимо мелькали поля и деревни. Один раз дорогу перегородило стадо коров, и, пока ленивый подпасок отгонял их на луг, девушка наблюдала за резвящейся молодежью. Те играли в «бояр» с такой самоотдачей, что Женька позавидовала.
– Бояре, а мы к вам пришли! Молодые, а мы к вам пришли! – радостно орали те, что справа. Их было больше.
– Бояре, а зачем пришли? Молодые, а зачем пришли?! – наступали левые, компенсируя меньшинство энтузиазмом.
– Завидно? – спросил Кощей прямо в ухо.
– Да ну, – с деланым равнодушием Женька отвернулась от окна. Никогда еще детская, по московским меркам, игра не казалась настолько привлекательной. Хотелось вырваться из кареты и бежать к «боярам». Вдруг примут. – Зато я еду в настоящей карете с настоящим злодеем.
– Конечно, – чересчур серьезно согласился Кощей.
Наконец поехали дальше, и игроки скрылись за поворотом.
Вскоре впереди нарисовался город. Уплатив пошлину за въезд, покатили по мощеной дороге. Домишки по бокам были крыты свежей соломой, бревенчатые стены проконопачены, а заборы сияли свежей краской. Картинка, а не город.
– Граница прямо за вторыми воротами, – пояснил Кощей. – Вот и старается Берендей город в порядке держать, чтобы перед иноземными гостями лицом в грязь не ударить.
По мере приближения к центру дома становились выше. Заборы тоже. Куры с дороги исчезли, все реже слышалось мычание коров. Навстречу вместо телег начали попадаться коляски и верховые. Одноэтажные дома исчезли вовсе, теперь шли терема зажиточных купцов и мелких бояр. Еще дальше жили бояре побогаче. С каждой улицей терема становились все выше и лучше украшены. Мелькали купеческие лавки, мастерские ремесленников, прислуга, спеша выполнить поручение, торопилась и едва не попадала под копыта лошадей.
Похоже, Василий знал куда править. Он притормозил перед одним из постоялых дворов, спрыгнул с козел и исчез.
– Сидеть, – коротко велел Женьке Кощей.
Та оставила в покое дверцу и послушно уселась.
– Он сейчас вернется, – пояснил Кощей.
Действительно, Василий прибежал через пару минут и, с низким поклоном открыв дверцу, сообщил, что комнаты и обед заказаны.
– Теперь идем, – велел Кощей.
С достоинством покинув карету, он прошествовал в трактир. Судя по оформлению, чистоте и подобострастию, цены в этом заведении были заоблачными. Кланяясь в пояс и сияя, как начищенная копейка, хозяин трактира пригласил дорогих – во всех смыслах – гостей пройти прямо в их комнаты.
Едва умывшись, Кощей потащил Женьку в нижний зал, где уже поджидали жареная курица, рассыпчатая гречневая каша, сдобренная топленым маслом, и ранние овощи. Все было сметено подчистую, и Женька, осоловев, с завистью смотрела на бодрого Кощея.
– Наелась? – осведомился он. – Давай, выметайся.
– В смысле? – За предложение выйти на улицу Женька была готова растерзать.
– Быстро, – энергично заявил Кощей.
Вытерев жир с подбородка, он пояснил:
– У западных ворот магическая защита, выставленная против меня. Иди, ищи мне ведьму, пусть нейтрализует.
– Да где я ее найду! – возмутилась Женька.
– Уж точно не здесь. В город иди, – пояснил Кощей, подталкивая ее к выходу. – Не забудь, глазки долу, поведение скромнее некуда.
– Сами ищите, – огрызнулась Женька.
Кощей прорычал что-то неразборчивое, сходное со словом «бестолочь», но пояснил более литературно.
– Деточка, я должен заняться более важными делами. Ты же не хочешь, чтобы нас отловили еще на подходе к туманному Альбиону?
Спорить было бессмысленно, и, подобрав подол сарафана, Женька устремилась на охоту за ведьмой.
Избавившись от сообщницы, Кощей приступил к собственным поискам. Он не зря выбрал этот трактир – именно в нем останавливались почтенные гости из дальнего зарубежья. Отсюда можно было проехать и в Заречное царство, и в Бранское, да еще в Краснохолмское, если через мост, и к Владиславску, но это лесом. В общем, подходящих людей стоило искать именно тут. Магией пользоваться злодей не рискнул, ее за десять верст учуют, и полагался исключительно на личные качества.
Для начала он переоделся в своей комнате и, чувствуя себя клоуном в темно-голубом камзоле и узких панталонах, отправился прогуляться. Засветившись на улицах и приобретя кучу дорогого хлама в лавках, Кощей наконец отыскал подходящего человека. Иноземный гость из Голландии, одетый почти так же, как Кощей, с поправкой на зеленый цвет, с видом знатока разглядывал расписанный под хохлому поднос.
– Простите мою назойливость, – обратился Кощей на родном языке жертвы, – но я бы не советовал вам приобретать данное изделие.
Услышав родную речь, мужчина удивленно обернулся и учтиво поклонился. Кощей ответил тем же.
– Это явная подделка, – продолжил он. – Видите характерный завиток на рябиновой ветке? В оригинале его пишут в другую сторону.
– Благодарю вас, – ответил чужеземец. – Позвольте узнать ваше имя?
– Максет, – коротко ответил Кощей. – Максет Блэкгод.
– О, вы не из Голландии? – несказанно удивился заморский гость. – Имя больше похоже на английское.
– Вы правы, – Кощей пустил в ход свою фирменную улыбку. – Могу я узнать ваше?
– Йоханес Ван Дирт.
– Польщен.
– Взаимно.
– Не хочу показаться навязчивым, но рекомендую посетить торжище, которое состоится буквально через пару дней неподалеку отсюда, – продолжил Кощей. – Там вы действительно сможете приобрести предметы русского искусства, причем значительно дешевле.
– Вы столько знаете о Руси, я поражен!
– Дело практики, я здесь по торговым делам…
Лицо Йоханеса затвердело.
– В дополнение к дипломатическим, вы же знаете, как это бывает.
Йоханес расслабился.
– О да, изучение рынка одна из составляющих работы дипломата, – согласился он. – Как я вас понимаю!
Он отставил приглянувшийся поднос и жестом предложил Кощею вместе пройтись. Этого злодей и ждал. Втюхивая голландцу о русской культуре, он в полчаса выяснил почти всю нужную информацию. Хитрый дипломат умалчивал о своей миссии (и так ясно, кольчуги, лен и пшеница), но охотно отвечал на вопросы относительно впечатлений и собственных похождений.
