Разделив последние сигареты, они, покуривая, ждали, пока закипит вода. Кощей оживал прямо на глазах, только распухший нос никак не приобретал прежние очертания.
– Здорово вас покорежило, – сочувственно протянула Женька.
– Ты прикинь скорость встречного ветра, и все поймешь, – посоветовал Кощей. – Ничего, за пару дней пройдет, а с такой м… ро… таким лицом проще за работягу сойти.
– Это точно, – согласилась Женька. – Или даже за бомжа.
Выпив наконец чаю, путешественники готовились к походу в столицу Англии. Сейчас они находились на опушке леса, прямо впереди простирался луг, утыканный стогами сена, на горизонте виднелась деревня.
– Где мы? – спросила Женька.
– В Англии, – сообщил Кощей, оглядываясь. – А подробнее – возле Миднайт. Деревня такая.
– Зловещее название, – поежилась Женька.
– Знание языка мы проверили. Теперь переодевайся.
– Опять? – возмутилась Женька. – Да мы как шпионы в боевиках, только и делаем что переодеваемся!
– Ладно, – легко согласился Кощей. – Иди в джинсах. Введешь новую моду.
Подумав, Женька вынужденно согласилась.
– Во что переодеваться-то? – хмуро спросила она. – В юбку или сарафан?
Вместо ответа Кощей порылся в чемоданчике и извлек пару штанов.
– Я в них утону! – воскликнула Женька, осматривая творение пьяного портного.
Штаны были из грязно-серой ткани, местами заштопаны, и в них можно было засунуть двух Женек, и еще для одной сшить шорты.
– Одевайся.
Кощей голос редко повышал, да и сейчас не сподобился, но его тон был настолько красноречив, что возражать казалось опрометчиво, даже если бы он велел взлететь, махая руками.
Заткнувшись, Женька влезла в штаны, закатала их, чтобы по земле не волочились, и подпоясалась ремнем. Он, к счастью, был обычным, прошитая плоска кожи с проделанными дырками и пряжка со шпилькой. Кроссовки Кощей замазал грязью, велел подвернуть рукава свитера, затем протянул рулон эластичного бинта с этикеткой круглосуточной аптеки и отправил утягивать грудь. Естественно, таскать с собой особь женского пола он в данных обстоятельствах пока не собирался.
Пока Женька возилась за кустами, Кощей и сам привел себя в более подходящий вид, и теперь красовался в свободной рубашке, мешковатых штанах и жилетке. Только ботинки оставил свои, заляпав их грязью.
– Ну как? – мрачно осведомилась Женька, появляясь из-за куста.
– Сойдет, – решил Кощей, выудил из кармана расческу и продул зубчики. – Значит, так, теперь ты мой племянник с легкой степенью дебилизма.
– Кто? – возмутилась Женька.
– Пока не освоишься с языком, – уточнил Кощей. – На вопросы отвечай невнятно, даже если понимаешь о чем речь. Говори сбивчиво и делай рассеянный взгляд. Ну-ка, прогутарь что-нибудь на аглицком.
Поправив сползающие штаны, Женька пробормотала стишок, выученный в первом классе, про двух не блещущих умом детишек, попершихся на гору и свалившихся вниз вместе с ведрами.
– Произношение ничего, – похвалил Кощей. – Для дебила в самый раз.
Он провел расческой по вискам, и те несколько серебристых нитей, замеченных Женькой в начале знакомства, превратились в седые пряди.
– Ух ты, колдовство! – ахнула девушка.
– Где? – подобрался Кощей.
– Да вот же, – Женька указала пальцем. – У вас волосы поседели.
– Тьфу ты, – облегченно вздохнул Кощей. – Это картит. Через пару месяцев пройдет.
– Чего?
– Расческа, говорю, из картита, материал такой, – охотно пояснил Кощей.
– Значит, из какого-то мира? – разочарованно протянула Женька.
– В точку.
Кощей вытащил из кармана зеркальце, осмотрел результаты трудов и поправил расческой седину слева.
– Очень интересный материал. Его для окраски волос используют, – признался он и пояснил: – Блондинки всегда в моде.
– Вам-то это зачем?
– Столько лет болтался в дальних краях и вернусь таким же, как был, даже не поседев?
– Понятно.
– Ну, идем.
– А вещи?
– Вот ведь…
Хлопнув себя по лбу, Кощей вспомнил о багаже и перетряхнул пожитки. В холстяной мешок отправились Женькины вещи, один Кощеев костюм, а остальное было завернуто в ковер-самолет и надежно спрятано.
– Теперь все нормально? – осведомился Кощей.
– Ага, – кивнула Женька. – Мешок опять я потащу?
Забросив мешок за плечи, Кощей молча зашагал к деревне.
Деревня мало чем отличалась от привычных среднерусских, разве что дома выстроились в одну линию и имели несколько другую архитектуру.
Женщины стирали, кормили кур за низкими заборами, мужчины вкалывали на полях, детишки помладше носились по пыльным улицам, а старшие помогали по хозяйству.
– Все как у нас, – разочарованно протянула Женька.
– Умолкни, сделай милость, – попросил Кощей. – Или говори на английском.
Пристыженная Женька пошла молча, хотя с языка так и рвались вопросы.
В крайнем доме Кощей купил еды, кувшин молока, заплатив пять пенсов, и на этом приключения закончились.
Показался перекресток. Указатель сообщал, что к Лондону надо идти прямо, а к деревне Гринвуд налево. Кощей встал как вкопанный, уставившись на указатель.
Припомнив школьную программу, Женька осведомилась, какого черта он застрял.
– Думаю, – ответил Кощей. – Сразу в город идти или попробовать отыскать старых знакомых в Гринвуде?
– Чего? – по-русски спросила Женька, поняв от силы половину сказанного.
– В Лондон, – вынес свой вердикт Кощей, и пошел дальше. – Завтра будем на месте. У тебя деньги есть?
Как ни странно, вопрос о деньгах Женька поняла без перевода и на чисто английском языке сообщила, что она о нем думает.
– Хорошо, – искренне похвалил Кощей. – Отлично справляешься. По инглишу тройка была?
– Четверка, – обиделась Женька.
– Любили тебя преподаватели, – заключил Кощей и продолжил путь к столице. – Не переживай, за недельку насобачишься, начнешь шпарить, будто здесь и родилась.
– Во-первых, – процедила Женька, – вы сами на русский перешли, а во-вторых, что, поколдовать не можете? Даже гипнотизеры в состоянии научить человека иностранному языку.
– Поколдовать могу, – легко согласился Кощей. – Но тогда любой маг узнает мой почерк и поймет, что мы с тобой в Англии. А теоретически нам еще несколько недель ехать.
– Неужели они такие тупые, что не заметили подмены? – удивилась Женька.
