– Болван! Беги быстро, получишь пенни, Трой на пятнадцатом складе, толстый, в красном камзоле!
Женька со всех ног бросилась к складам, повторяя про себя поручение. Сперва, конечно, помчалась не в ту сторону, но быстро сориентировалась по номерам и повернула к пятнадцатому складу. Отыскав Троя, выпалила поручение.
Взревев, тот помчался на разборки, бросив по пути монетку.
– Парень, вали к седьмому причалу, скажи бригадиру, чтобы, как закончит, вел своих к десятому!
Получив еще одну монету, Женька убежала. Вот так и началась ее трудовая карьера.
Пока она сбивала пятки в беге, Кощей трудился не покладая рук. В бригаде оказались двое любителей поглазеть на драки, бывших на вчерашнем поединке. Один из них попытался сквитаться за проигранные деньги, но Кощей, не вдаваясь в дискуссию, просто столкнул его в воду и пошел своей дорогой.
– Зря ты с ним так, – тихо предупредил один из коллег. – Стью Задира у нас бешеный, отомстит.
– На перекуре он тебе устроит, – поддержал его второй.
– Я? Драться? Бесплатно?! Да ни за что! – заверил их Кощей, чем вызвал общий смех.
Когда последнее бревно было спущено в трюм и принайтовано, бригадир объявил перерыв и ушел за следующим заданием.
Работяги расслабились и вповалку расположились под причалом. Почувствовав за собой движение, Кощей откатился, и на то место, где он только что лежал, опустился тяжелый ботинок.
– Попался? – зло процедил мокрый Задира.
– Сказал уж, бесплатно не дерусь, – напомнил Кощей, вскочив на ноги.
– Трус. А ну дерись! Я тебя в клочья порву!
Стью бросился вперед, но драки не последовало. Перехватив его кулак, Кощей дернул его, крутанул, и, мелькнув в воздухе подошвами, Стью оказался на жесткой земле. Кощей уселся сверху.
– Ты чего ко мне пристал? Понравился я тебе? – миролюбиво спросил он у ругающегося противника.
– Эй! У вас там что, драка? – донесся голос бригадира. – Задира, если опять ты, уволю к чертям собачьим. Лучше вместо тебя двух слабаков возьму, хоть шуму меньше будет.
– Нет здесь драки, – быстро ответил Кощей. – Упал он!
– И тебя уволю, – пообещал бригадир и смылся.
– Курить будешь? – спросил Кощей.
Не дожидаясь ответа, он встал и быстрым движением извлек из кармана дешевый портсигар.
Опешив от такого хода, Задира молча посмотрел на Кощея и, плюнув, протянул руку.
– Вот и ладушки, – заключил Кощей, помогая ему встать.
– Слушай, а это не тебя пять лет назад Кривоносый уложил? – подозрительно оглядывая недавнего противника, спросил Стью.
– Меня. Надо же, столько лет прошло, – помотал головой Кощей.
– Тогда ладно, – решил Задира. – Я на том бое целый фунт срубил. Давненько про тебя слышно не было.
– Да я по свету мотался. Смотрю, здесь много чего поменялось. Вон, говорят, даже магов и колдунов убивают.
– Вся полиция на ушах, – довольно, будто сообщал об удачной сделке, отозвался Задира. – У них там сыскарь новый, Дженнингс, он от усердия землю роет, и пока вообще ничего.
– Даже червей? – удивился Кощей. – Плохо роет, значит.
Тут раздалась команда валить на разгрузку, и беседа прервалась до следующего перекура.
Ссылаясь на свое долгое отсутствие и абсолютное незнание новостей, Кощей в перерыве на еду выспрашивал подробности этого и других преступлений.
Наконец солнце покатилось на закат, и работа на сегодня была окончена.
– Пойдешь в паб? – спросил Задира у Кощея, едва они получили плату за труд.
– Можно, – кивнул тот. – Вот только мальчишку своего отыщу.
– Какого?
– Да племянника мне подкинули. Невысокий такой, лупоглазый, слегка того, – Кощей крутанул у виска.
– Вроде бегал здесь такой, – в задумчивости почесал подбородок Задира.
Он предложил свою помощь в поисках, а Кощей – за свой счет по первой кружке, и они разошлись в разные стороны.
Набегав горсть мелочи, Женька и сама, едва держась на ногах, в полной уверенности, что потерялась окончательно, упорно искала Кощея. А нашла приключение. Ее, сцапав под локти, задом наперед внесли в узкое пространство между складами двое подростков лет по шестнадцать-семнадцать. От неожиданности она вскрикнула и словила под дых.
– Половину гони, – без лирических отступлений предложили девушке, демонстрируя для наглядности заточку.
– А?
Женька изо всех сил пыталась закосить под дурака, но подросткам это было совершенно безразлично.
– Половину плати, сказал. Нам тут все посыльные платят. Понял? – Заточка оказалась под подбородком, и Женькины колени начали предательски подгибаться.
– Погоди. Парнишка вроде дурень, – заметил второй.
– Проверим. Эй, в ухо хочешь?
– Не хочу, – стараясь не двигать челюстью проговорила девушка.
– Вот видишь, соображает, – довольно заметил подросток. – А ты говоришь – дурень. Деньги гони!
Он так внезапно рявкнул, что Женька подпрыгнула на месте и торопливо полезла за деньгами, но тут просвет заслонила чья-то фигура, и Женьку за шиворот поволокло на свет божий.
– Ты Джеки?
Женька тяжело сглотнула. Над ней возвышался дядька самой бандитской наружности.
– И впрямь дурной, – заключил дядька и повысил голос, в надежде таким образом добиться большего понимания: – Ты, говорю, племянник Мака?
Услышав знакомое имя, Женька, облегченно выдохнув, быстро закивала.
– Давно бы так! – довольно заявил Стью, сделал знак следовать за собой и зашагал куда-то.
Идти с ним было страшно, оставаться, когда за спиной двое вымогателей, еще страшнее, но выбора не было, и Женька предпочла плестись следом, правда, на приличном расстоянии, чтобы, если что, иметь фору для бегства.
Страхи ее оказались напрасны. Вскоре впереди замаячила знакомая фигура, и Женька бросилась к Кощею как к родному, едва не сбив с ног.
– Дядя Мак! – словарный запас, для выражения испуга, усталости и радости, что нашлась, закончился. – Дядя Мак!
– Все хорошо, сынок, успокойся, – Кощей смущенно похлопал ее по плечу и пояснил Задире. – Я ж говорил, он у меня того. Сынок, рубашку отдай.
– Вижу, – кивнул Задира, пока счастливая Женька вытаскивала из-за пазухи измятую одежду. – Ладно, идем уже, а то потом не протолкнемся.
Замызганный паб, где пропивали честный заработок работники по перемещению грузов, находился неподалеку, прямо за складами. Принадлежал он на паях четверым богатым торговцам, и таким образом заработок, совершив круговорот в природе, вновь оседал в их карманах. Кощей потом рассказывал, что в одно из давних посещений Лондона, пометил монету, и за три дня дважды с ней «повстречался», то получая плату, то пропивая ее.
