— Я не одна, это верно, — ничуть не покривив душой, созналась я. Лин ведь мне не чужой? — И меня есть кому защитить.
— В таком случае где же ваши люди?
О! Сколько подозрительности в голосе!
— Мы договорились встретиться за рекой, сударь, — ровно сообщила я форменную ложь. — Так уж сложились обстоятельства, что мы с попутчиками разделились. Но мне говорили, что Дагон — свободный эрхас. И один из самых безопасных.
— Верно. Тварей тут не видели уже очень давно.
Ну-ну. И я их тоже не заметила. Буквально вчера ночью.
— Могу ли я поинтересоваться целью вашего путешествия, леди? — снова спросил благородный рыцарь, как-то слишком уж навязчиво маяча у меня на пути.
Вот пристал!
— Можете, сударь, — внезапно усмехнулась я. — Задавать вопросы в Валлионе, насколько я знаю, не запрещено. Но это совершенно не гарантирует ответа. Оно вам надо?
Слуги эрхаса озадаченно переглянулись, не совсем понимая, отчего хозяин все еще возится со странной оборванкой, отчего оборванка ему так некрасиво хамит и по какой причине ее все еще не наказали. Однако сам эрхас неожиданно улыбнулся. Причем улыбнулся хищно, отлично поняв, что я изящно его продинамила. И, наконец, кончились его долгие колебания: я удостоилась еще одного полупоклона (на этот раз — более выраженного и почти искреннего), а потом и безапелляционного заявления:
— В таком случае я провожу вас, леди. В здешних лесах опасность представляют не только Твари. Поэтому, раз уж вы отказываетесь от помощи, считаю своим долгом убедиться, что на моих землях вы точно не пострадаете.
«Гад, — мрачно подумала я, подметив насмешку в темных глазах. — Убедиться, что я не одна, ты хочешь, а не чего-то другого. Ну да и хрен с тобой. Провожай. Главное, до речки доведи, а потом я сделаю тебе ручкой. А если вздумаешь подлость устроить, Лина позову. Все ж он на что-то годится?»
Но я зря мечтала о том, что сумею по пути вежливо раскланяться или коварно сбежать: едва эрхас Дагон принял решение, как один из его слуг сорвался с места в галоп, одновременно трубя в уже знакомый мне рожок. Видимо, хозяин подал какой-то знак, которого я не заметила. Да и звук у рожка звучал чуть иначе, чем раньше. А на этот звук умчавшиеся за моим оленем воины мгновенно бросили погоню и на всех парах ринулись обратно.
И я все то время, пока они возвращались, приглушенно чертыхаясь и сетуя на шустрого олешка, была вынуждена переминаться с ноги на ногу, чувствуя себя под взглядом эрхаса как уж на сковородке. После чего с отвращением увидела, как уже не трое, а девять мужчин берут меня в плотное кольцо. Мрачно оглядела открытые, несущие на себе печать отменных воинов лица, встретила изучающе-настороженные взоры и отчетливо поняла: уйти мне уже не дадут.
— Прошу вас, леди, — с подчеркнуто вежливой улыбкой поклонился мне эрхас. — Теперь у вас будет достойный эскорт.
Я раздраженно дернула щекой: издевается, гад. Какой эскорт для нищей оборванки?! Охранники это мои, черт их побери! Но никак не почетное сопровождение! И этот хитрец еще смотрит так ласково-ласково. Только и ждет, зараза, когда я себя выдам и кинусь улепетывать испуганным зайцем.
Перехватив выжидательно-цепкий взгляд Дагона, я заставила себя милостиво улыбнуться. Призвав на помощь всю свою выдержку, вежливо кивнула.
— Благодарю вас, сударь. Это будет действительно кстати.
Глава 9
Двинулись мы довольно странной кавалькадой: впереди я, пешая и вся из себя независимая, на шаг в стороне — эрхас, ведущий в поводу своего вороного красавца, затем те двое, что держались как телохранители, и, наконец, остальные шестеро типов, про которых я вообще ничего не знала. Кроме того, что они каким-то боком относятся к Дагону и имеют знатное происхождение, раз оказались приглашены на благородную охоту.
Были они местными? Были они гостями господина эрхаса? Не знаю. Я даже их лиц почти не разглядела — воины все как один носили шлемы и упорно делали вид, что ничего странного не происходит. Однако именно это позволило мне сделать вывод, что они принадлежат скорее свите Дагона, чем вышли просто проветриться. Было бы это не так, кто-нибудь непременно задал мне пару напрашивающихся вопросов, а они ни слова не проронили и пристроились в арьергарде, как самый настоящий конвой. За исключением одного-единственного человека, на которого я, разумеется, тут же стала коситься с подозрением.
Мужчина был довольно молод — примерно слегка за тридцать или чуть меньше. Темноволосый. Суровый. Лицо — как из дерева вырубленное: по такому вряд ли что поймешь. Гладко выбритый подбородок, тяжелые надбровные дуги, проницательные карие глаза, словно невзначай спрятавшиеся за непослушной курчавой челкой. Волосы тоже короткие, густые, взлохмаченные встречным ветром. На левой щеке виднеется старый, пометивший ее от виска до самой шеи, шрам. Рост у всадника определить сложно. Но одет хорошо, с претензией на превосходство — в подбитую бархатом куртку, мягкие полотняные штаны, тонкую льняную рубашку (не в пример лучшего качества, чем была на мне) и такие же высокие, как у эрхаса, добротные сапоги. Вроде бы ничего экстраординарного, никаких колец на пальцах, браслетов или тяжелых перстней, однако сразу чувствуется — человек знает цену себе и вещам, которые носит. Причем одет с той обманчивой небрежностью, которая всегда выдает хороший вкус. А вкус, как известно, в трущобах не рождается, соответственно, незнакомый воин был как минимум в неплохом армейском чине. А как максимум — вполне мог представлять собой того самого «гостя» эрхаса, который мог позволить себе ехать отдельно от всех остальных и держать на плече ручного хорька. Ну, или нечто, очень похожее на хорька. Достаточно, сказать, что зверек имел тонкое гибкое тело ласки, забавную треугольную мордочку с очень большими глазами, непропорционально большие уши и густой темно-коричневый мех, делавший его похожим на мохнатую колбасу на лапках.
Но что не понравилось мне больше всего, так это пристальный взгляд и явная настороженность зверя. Такое впечатление, будто он что-то почуял. Вон как принюхивается, сволочь. Того и гляди прыгнет.
— Прошу вас, — под вежливую полуулыбку эрхаса ко мне подвели оседланную кобылу. Видимо, кто-то решил пойти пешком, геройски жертвуя собой ради того, чтобы я случайно не сбила ноги. — Думаю, так будет удобнее.
— Благодарю, не стоит, — так же вежливо ответила я. — Предпочитаю лишний раз прогуляться, чем трястись в седле, пропустив всю красоту, которой так богаты ваши леса.
Эрхас Дагон чуть улыбнулся, показывая, что комплимент оценил, но настаивать больше не стал. И слава Аллару, как тут говорят. Мой опыт в наездничестве был, мягко говоря, равен нулю, потому что до ипподрома я, как ни странно, в своей прошлой жизни так и не добралась. Посчитала, что не понадобится в наш век гоночных автомобилей. Дурочка. А теперь попрусь пешком, с грустью отказываясь от халявы, потому что всерьез подозреваю, что наши с лошадью отношения с первого раза могут не сложиться. И тогда я под веселое хихиканье попутчиков красиво навернусь с конской спины, напрочь разрушив свою хрупкую легенду. Чего, конечно, допустить было нельзя.
