Мейр странно на меня взглянул.
— Я думал, за это время ты успеешь переодеться.
— Да мне не во что, — со вздохом призналась я, подтягивая к себе мокрый мешок. — У меня и вещей-то почти нет. Не планировала я, если честно, сегодня купаться.
— Ты можешь замерзнуть, — нахмурился он, неодобрительно глядя на мою развешанную рядом с костром куртку и отчаянно липнущую к телу рубаху. Правда, проступившее из-под нее белье его совершенно не тронуло. И ничуть не возбудило, хотя до кокетливого кружева тут пока явно не додумались. Напротив, оборотень нахмурился еще сильнее и полез за спину, где тяжелым грузом висел такой же приличный мешок, как и у меня.
— Вот, надень, — протянул оборотень свою запасную рубаху. Чистую, приятно пахнущую травой и почему-то свежескошенным сеном. — Твоя никуда не годится. И плащ сверху накинь. Прости, я не подумал о том, что у тебя мало вещей.
Я собралась было возразить, но Лин пихнул меня лапой, чтобы не делала глупостей, и я снова сдалась.
— Спасибо. Как только высохну, сразу верну.
— Надевай, — поторопил меня Мейр, вынимая из мешка еще и теплый плащ. — И садись ближе к костру, грей ноги: второй пары сапог у меня нет, а мои будут тебе слишком велики. Придется тебе пока походить в старых ботинках, но, как только доберемся до деревни, купим другие.
Я покорно кивнула и не сказала, что у меня почти нет денег. А то еще и их предложит, чтобы не чувствовать себя обязанным, и вот тогда я совсем стану похожа на нищую приживалку, чего, конечно же, допустить никак не могла.
— Отвернись, — буркнула я, видя, что оборотень снова забылся.
Мейр мгновенно смутился, кинул настороженный взгляд на ехидно молчащего кота и послушно отошел в сторону. Причем терпеливо простоял в таком неудобном положении ту пару десятков минут, пока я озябшими пальцами стаскивала с себя промокшие вещи, влезала в его широкую рубашку, сушила и подвязывала мокрые волосы, чтобы не капали на сухое. А потом еще куталась в длинный плащ, стараясь не подпалить его искрами из хорошо разгоревшегося костра.
Лин, улучив момент, тут же юркнул ко мне на колени, и я благодарно обняла его обеими руками, отчего он счастливо замер и тихонько замурлыкал. Только после этого Мейр рискнул обернуться и, поняв, что моя девичья честь не пострадала, осторожно уселся рядом.
— Как тебя зовут? — нерешительно спросил он.
Я ойкнула и поспешно представилась:
— Гайдэ.
— И далеко ты идешь, Гайдэ?
— Угу. Путешествую, так сказать.
— Давно?
— Нет. Дня четыре, как вышла из дома ведьмы.
Мейр вопросительно приподнял бровь, выражая удивление моей оговоркой, и вот тут я закономерно заколебалась. Что ему можно рассказать? И стоит ли вообще это делать? Каковы будут последствия? Не обрету ли я вместо друга еще одного недоброжелателя? Хотя на Лина он смотрит без неприязни и способности его воспринимает как должное. Особо не удивляется, исчадием Айда его не зовет, проклинать не пытается. И вообще, ведет себя на редкость корректно.
Гм. Я изучающе оглядела нового знакомого: Мейр смотрел очень спокойно, со сдержанным любопытством и готовностью немедленно прекратить осторожные вопросы, если я скажу, что не желаю об этом разговаривать. В то же время от него исходило редкое ощущение надежности, которым мало кто мог похвастать из моих прежних приятелей. Он был… настоящим, что ли? Способным стать преданным другом, верным сторонником и очень полезным помощником. Если, конечно, я наберусь наглости попросить его о помощи.
— Расскажи, — неожиданно посоветовал кот. — Хварды славятся верностью слову. И они в отличие от людей не склонны болтать попусту. Если он пообещает молчать, можешь рассказать ему все… ну, или почти все, за исключением момента твоего первого появления на Заброшенном Тракте. Пока, я думаю, для этого не настало время.
Я удивленно посмотрела на мохнатого ворчуна: с чего бы вдруг такое доверие? Только что змеей шипел, а теперь предлагает раскрыть карты.
— А он должен тебе, — лениво зевнул Лин. — И сильно должен. Почти как ты — тому эару… чтоб он и в Тени не нашел упокоения! А предавать хварды не приучены. Ло-хварды — тем более. Привычки врать на потеху Айду они тоже не имеют. К тому же ты ему жизнь спасла, и теперь он, пока не сделает для тебя то же самое, не отвяжется. Можешь мне поверить.
Я перевела взгляд на оборотня, но тот только кивнул.
— Долг жизни священен.
— А если я освобожу тебя от него?
Мейр слабо улыбнулся.
— Боюсь, это не в твоих силах. Закон моего народа строг к преступившим, а я буду рад отдать тебе этот долг.
— Кхм. Ну… ладно, забудем. — Я решила не углубляться в странности чужих обычаев. В чужой монастырь, как известно… — Но почему ты считаешь, что я не могла утонуть? И почему думаешь, что долг еще не отдан?
— Ты — Ишта. И, будучи Иштой, не можешь утонуть в водах, которые приняли тебя своей Хозяйкой. Намочить могут, пощекотать волнами — тоже. Но утонуть ты не утонешь, даже если ударишься головой, как сегодня, или потеряешь сознание. Река просто вынесла бы тебя немного дальше, и ты очнулась бы уже на берегу.
Я недоверчиво покосилась.
— Мне что, теперь и утопиться будет нельзя?
— Нет.
— Даже если я сама вдруг пожелаю?
Оборотень усмехнулся.
— Если пожелаешь, то мешать тебе не станут. Но не думаю, что до этого когда-нибудь дойдет: ты не похожа на девушку, способную утопиться ради какой-то глупости.
— Ну… гм… да. Это я просто так спросила. Хорошо, тогда у меня другой вопрос: зачем ты за нами шел?
— Я уже сказал: долг отдать.
— А след как нашел?
— Как обычно, — пожал плечами хвард. — Я же наполовину зверь. А когда перекидываюсь, то любой след отыщу с закрытыми глазами.
— Да? — В моем голосе проснулось прежнее подозрение. — Что ж ты тогда так долго искал? Помнится, мы с тобой с утра виделись, а догнал ты нас только к вечеру. Или решил сперва понаблюдать?
— Нет. Я просто не сразу восстановился: серебро больно ранит. Вытащить его самостоятельно хварды не в силах — слишком жжется. Но когда его вытащила ты, я смог встать на ноги.
— На них обычно все быстро заживает, — неожиданно встрял в разговор шейри. — Но серебро лишает хвардов этой способности очень надолго.
Мейр согласно кивнул.
— Если бы ты не прошла мимо, я бы умер к ночи.
— Ну, не умер же, — неловко отвернулась я. — И это хорошо. Зверь из тебя получился… красивый.
Оборотень снова удивился, но Лин не дал ему времени задать еще один вопрос.
— Между прочим, ло-хварды — это совершенно особая ветвь, — важно заявил он, махнув у меня перед носом пушистым хвостом. — Если простой хвард умеет обращаться в одного-единственного зверя, то ло-хвардам, как говорят, доступны несколько обличий.
