Прихваченный из Золотого Города целитель — тот самый толстячок, который занимался раной Барсука, — плавание пережил легко, впрочем, это не удивительно для сатарца. А вот как он будет себя чувствовать в седле — еще вопрос.
За год здешние места буквально преобразились. На отрезке земли между замком Торнадо и побережьем выросло несколько хуторов и появилась неплохая грунтовая дорога. Так что до водопада мы добрались всего за пару часов. И тут я увидел еще одно чудо современной имперской техники. Урген решил, что объезжать обрыв слишком долго, и соорудил подъемный механизм, приводящийся в движение водой из водопада.
Мне об этом новшестве он не рассказывал, потому сейчас буквально лучился самодовольством. Трехметровая квадратная платформа не могла удивить попаданца из двадцать первого века земной цивилизации, но я все равно изобразил на лице удивление и восхищение.
Первыми на платформу загрузились я, Урген и Черныш, который еще не знал, что его ждет. Свисток одного из обслуживающих подъемник рабочих дал команду тем, кто находился на краю обрыва. Они выбили стопор, освобождая связку быстро наполнявшихся водой бочек. Платформа с жутким скрипом поползла вверх, и только после этого Черныш понял, как сильно попал. Судя по вытаращенным глазам, он тут же захотел обратно на борт корабля. Дожидаться того, что будет дальше, конь не стал, и сиганул вниз с трехметровой высоты.
Ну что ты будешь делать?! У моего скакуна не только морская болезнь, а еще и боязнь высоты. Страдающий акрофобией конь стоял на камнях у водопада и всем своим видом показывал, что он просто развлекается. А вот нам было не до смеха — потеряв добрую половину своего веса, платформа понеслась вверх. Хорошо, что Урген озаботился системой тормозов и рабочие сумели замедлить скорость нашего взлета. Фантазия навязчиво подсовывала мне картинку, в которой связка из бочек разбивается о камни и мы, вознесшись на вершину обрыва, тут же летим вниз.
Быстро покинув платформу, я сначала выматерился, а затем вперемешку с руганью проорал «ящерам» приказ забрать Черныша и идти в обход. Это займет некоторое время, что было неплохо — у меня еще не скоро появится желание видеть коня-истеричку.
До замка мы с Ургеном добрались пешком и буквально были накрыты волной всеобщей радости. Это у нас в голове крутились мрачные мысли и куча проблем, а местные жители встречали любимого господина. Именно в такие моменты появляется ощущение, что ты все сможешь и все преодолеешь. Теплые, пахнущие хлебом и цветами объятья Никоры словно вернули меня в детство юного баронета. Стало уютно и радостно.
За время моего отсутствия развалины замка преобразились. Часть их была растаскана на строительные нужды, часть облагорожена и использовалась как сараи и склады. Площадка второго этажа огромного дворца была расчищена и достроена полутораметровым каменным бордюром по периметру, из-за которого выглядывали крыши бревенчатых домов. Такой вот деревянный городок в каменном обрамлении. Стены первого этажа приобрели монолитный вид и стали основанием общей стены, которая возвышалась над уровнем земли на добрых четыре метра. Лестница на верхний этаж стала длиннее и лишилась ступеней — теперь пологий подъем вел к массивным деревянным воротам. Из этих самых ворот и вытекала масса встречающих меня людей.
Чтобы не расстраивать увеличившееся почти до трех сотен человек население замка Торнадо, я устроил праздник, но сам покрутился там пару минут и занялся делом.
Когда вечер навалился на возрожденные развалины замка древнего демона, я отвел в сторону Охто. Старый хтар постоянно улыбался и явно был рад встрече. Впереди нас ждало долгое совместное путешествие, поэтому затягивать беседу не стал, а просто попросил Охто позвать Хана. Хтар подошел к кромке леса и протяжно завыл, причем довольно громко для старика.
Не успели мы присесть на каменную глыбу в ожидании волка, как из зарослей беззвучно вынырнула пепельная туша.
— Ну, привет, волчара, — хотел было я погладить волка, но вовремя остановился. Это вам не Черныш, постоянно просящий ласки.
За год Хан восстановился после старой травмы и сейчас выглядел вполне здоровым, хотя Охто говорил, что поврежденное легкое еще давало о себе знать.
— Хан, я возвращаюсь в степь, и мне нужна твоя помощь.
После моих слов выражение в умных глазах волка никак не поменялось. Хан еще секунду смотрел в мои глаза, а затем резко развернулся и исчез в вечерних сумерках.
— Ну и как это понимать? — немного растерялся я.
— Он пойдет, хозяин, — уверенно сказал старый хтар, и мне оставалось лишь довериться его чутью.
Закончив «переговоры» со «степными специалистами», я заперся в архиве Ургена вместе с профессором.
Увы, ничего нового бессонная ночь не принесла. Среди груды бумаг не нашлось ни клочка с информацией о том, как уничтожить демона. Единственное, что удалось узнать, — это то, что «саркофаг» до выхода из нее спрятавшейся там магической сущности разрушить невозможно.
Да, еще одна «приятная» новость — выбравшийся из «саркофага» демон будет безумен. В одном из своих трудов Хорам Странник, пересказывая слова того же Пожирателя, писал: «Покинув саркофаг, демон не имеет иных эмоций, кроме как безумная жажда убийства. И это длится не менее полного лунного цикла».
Интересно девки пляшут! И что прикажете с этим делать?
Как упоминалось выше, мертвые не могут ответить на вопросы живых, но ведь можно порыться в вещах покойного, а если там окажутся дневники, то это вполне может заменить спиритический сеанс.
Все, решено, мы отправляемся в степь. Отданного раньше с помощью голубиной почты распоряжения отменять не пришлось, я даже сделал новые, в том числе вызвал Яну на хтарскую границу. Уверен, ей это очень не понравилось: у моей соратницы были свои резоны держаться подальше от степных просторов.
Конечно, руки чесались написать еще пару писем, но я понимал, что удалить Лару из столицы не получится, хорошо уже то, что она не полезет в Сатар, — ведь, по словам ее приближенных, никакой нелюдской угрозы не существует.
Пусть так и будет, а я постараюсь, чтобы она пережила эту маленькую войну, так и не заметив, что таковая вообще была.
Довольно самонадеянное заявление, особенно учитывая все обстоятельства.
В дорогу Урген начал собираться основательно — для его нужд потребовались целых две заводныхлошади, но я не стал возражать, потому что было совершенно непонятно, что именно может нам понадобиться в этом безумном «квесте». Особо порадовали новые изобретения профессора. Вдобавок к нашим наствольникам он наделал изрядное количество ручных фонарей и несколько огромных прожекторов, которые, к счастью, разбирались на составные части. Также Урген предоставил каждому по походной «аптечке». Я совсем забыл, что когда-то просил его придумать нечто подобное.
Крепкая жестяная коробочка удобно крепилась на поясе брони и легко открывалась даже ослабшей рукой раненого человека. Внутри «аптечки» в гнездах волокнистого уплотнителя покоились семь тонких колбочек с разноцветным содержимым. По объяснениям профессора, половина из зелий имела алхимический состав, а половина была эликсирами целителей из северных обителей. Пухлый мэтр Вакурам подозрительно понюхал эликсиры, но возражать не стал. В восьмой ячейке находились туго скрученные листы алхимическо-магического аналога медицинского пластыря. Вслед за раздачей обновки последовал нудный инструктаж по работе с аптечкой, который повторялся еще долго на каждом привале.
