Ворота со скрипом открылись, выпуская нас в Низовье, словно болото обтекающее три богатых холма имперской столицы.
В отличие от холмов, Низовье не засыпало никогда, даже посреди ночи кто-то шлялся по улицам, направляясь по своим, наверняка темным, делам. До них нам не было совершенно никакого дела, и наша кавалькада быстро спустилась до набережной Ады, а затем по набережной до Речного рынка. Как только мы достигли рыночного квартала, вперед выехал Шип, а за ним двинулась пугливая, как и сам подросток, лошадка Ежа. Бывший убийца показывал дорогу к возможным лежкам местного босса мафии, а юный артефактор пытался уловить магические эманации.
Выбор Шипа оказался верным, и буквально в первом же доме, мимо которого он провел нашу компанию, Еж почувствовал отголоски магии. Это был старый постоялый двор, похожий на тот, в котором мы год назад отсиживались перед штурмом городской стены.
Судя по отсутствию вывески и некоторым архитектурным излишествам, кто-то тщеславный решил переделать постоялый двор в свою резиденцию.
А что, довольно оригинально — одновременно и не слишком вызывающий для вора дворец, и довольно презентабельное жилище.
Так как отпор ожидался серьезный, а лить кровь пока не хотелось, в дело вступила шальная команда морячков.
— Как работаем? — спросил Карн, вот уже почти год умудряющийся обращаться ко мне, избегая упоминания имени, титула и даже «вашей милости».
— Дубинками.
— Можно и дубинками, — пожал плечами практически квадратный моряк и потащил из кофра на своей лошади еще одно привнесенное в этот мир земное изобретение.
В руках бронированного воина, можно сказать типичного рыцаря, милицейская дубинка с боковой ручкой смотрелась диковинно, но отнюдь не нелепо. Новинка пришлась по вкусу и «ящерам» и «попугаям», но только после того, как Шип произвел некую модернизацию: в местной дубинке не было ни дерева, ни резины, а только качественная сталь.
Что ж, другой мир — другие правила. Я особо не возражал.
Ворот абордажная команда трогать не стала, кронайцы лихо перемахнули через трехметровые стены, причем без использования подручных средств.
Отстраненный от всеобщего веселья кронаец открыл для нас ворота и тут же побежал за своими вовсю резвящимися товарищами.
Когда-то я уже входил в захваченный моими бойцами дом, но сейчас взятое штурмом здание напоминало не морг, а скорее госпиталь — десятки людей валялись под стенами, выплевывая на землю зубы и держась руками за места переломов.
Не помню, откуда я это почерпнул, но мысль о том, что «переговоры нужно вести в такой обстановке, чтобы твой собеседник чувствовал себя неуютно», мне понравилась, также как Карну — человеку кровожадному и, скорее всего, скрытому садисту.
Довольно крупный и только начавший толстеть Спрут ждал возможности поговорить со мной в действительно неудобном положении — подвешенный вверх ногами к потолку своей спальни. Мало того: из одежды на нем были только сапоги — судя по характерным порезам на теле, Карн сначала подвесил его за ноги, а уже затем начал срезать тряпки. Не скажу, что зрелище приятное, но с такими людьми как-то не до церемоний — вежливость они воспринимают как слабость.
— Доброй ночи, господин Спрут. — При такой расстановке сил можно было позволить себе легкую издевку. Выслушав ответный поток грязной брани, я продолжил: — Вы слышали обо мне?
— Ты — Черный Ящер, — как-то неожиданно быстро успокоился мафиозо, что говорило об уме и внушало надежду на конструктивные переговоры.
О том, где находится игломет, спрашивать было глупо, потому что оружие нашлось на рабочем столе в кабинете Спрута, но не это было самым важным.
— Кто надоумил вас позаимствовать мою собственность?
— Да пошел ты! — прорычал бандит и постарался даже плюнуть в мою сторону.
Карн не зевал и врезал кулаком по слегка надувшимся для плевка губам Спрута раньше, чем слюна успела вылететь наружу. Бандит закашлялся, а его крупное тело задергалось. Я недовольно сморщился — поведение кронайца мне не понравилось, особенно ввиду того, что такой же прием он применил два года назад, когда я вздумал плюнуть в старого графа Гвиери.
Чудны твои дела, господи, ну кто тогда мог знать, что пройдет не так много времени — и я сам стану носителем герба с моржом, а Карн будет предотвращать попытку плюнуть уже в мою персону?
Еще несколько ударов по обнаженному телу результатов не дали, что едва не ввело Карна в исступление.
— Карн, успокойся, — тихо сказал я, и кронаец с недовольным рыком отошел назад.
В комнате появился Шип почему-то с тазиком в руках. Он поместил посуду под головой висящего Спрута и достал кинжал.
Любопытство все же оказалось сильнее меня.
— Что ты собрался делать?
— Так ведь профессор просил заготовить ему пару литров крови. Когда еще выдастся такая возможность?
В бывшем убийце точно пропадал великой актер.
И все же одного из самых жестоких мафиозо столицы убедили отнюдь не слова. Шип чуть присел, и его глаза оказались на уровне с глазами Спрута. Вот только после этого я увидел страх на лице бандита.
— Это был не человек, — отрывисто заговорил Спрут. — Он сначала заказал твое убийство, но я отказался. Затем он предложил серьезные деньги за оружие.
Смысла в дальнейшей беседе не было, но я все же не удержался.
— Неужели вы не понимаете, что иметь дело с нелюдью нельзя?
— А чем их золото хуже твоего?
— Когда они придут в этот город всерьез, золото тебе уже не понадобится.
— Мы народ привычный, выживем и при нелюдях, — криво ухмыльнулся Спрут. Допрос начал превращаться в беседу, и с этим нужно было заканчивать.
— Живые люди нужны дари только в роли рабов, впрочем, говорить тебе это бесполезно. Где в городе могут прятаться нелюди?
— Можно подумать, если я скажу — ты меня отпустишь.
— Можешь не верить, но отпущу. Крови моих людей на тебе нет, а за кражу мы уже рассчитались. — Я был уверен, что, пока мы беседовали, абордажная команда успела обнести весь дом начисто, включая самые хитрые тайники.
— Хорошо, я расскажу о нелюдях, но сдавать своих не стану.
— А меня твои подельники не интересуют, пусть этим занимается стража. У каждого свой хлеб.
Спрут оказался действительно разумным человеком и сдал мне пять домов, в которых его люди приготовили лежки для дарийских шпионов. Вот только эта информация оказалась бесполезной — все схроны к тому времени опустели. Причем нелюди там явно жили, но ушли как минимум за сутки до нашего прихода. Вымещать зло на Спруте я не стал, понимая, что он вряд ли мог предупредить своих партнеров из Темного Леса. К целому вороху тайн добавилась еще одна: нелюди спокойно сидели у нас под носом, и мои агенты не смогли их засечь. И все же они уходят в неизвестном направлении, и что самое главное, по непонятной причине, а вот это было значительно хуже.
