От пирамиды в нужную нам сторону шла узкая дорога, которая через пару часов закончилась маленькой площадкой перед «станцией». Быстро наполнив все имеющиеся емкости водой, мы выбежали на дикие просторы саванны, в которой, несмотря на ровный вид, хватало разных бугорков и канав. А вот чего там не было — так это ручьев, что внушало определенные опасения.
До заката мы бежали довольно резво, иногда по приказу Шипа переходя на шаг или вообще останавливаясь на привал. Конечно, бывшие «медведи» наверняка смогли бы лучше справиться с расчетом ритма марш-броска, но они были далеко.
Ближе к концу дня стало понятно, что идея с носилками была не очень разумной — несмотря на помощь «ящеров», кронайцы вымотались даже больше профессора. О себе я скромно умолчу, хотя на каждом привале буквально валился с ног.
Хорошую идею подал Змей, и утром мы прицепили переднюю часть носилок к Чернышу. Если нагрузка на лошадь и увеличилась, то ненамного, зато кронайцам стало значительно легче.
Второй день бега под палящим солнцем, с одной стороны, сделал нас всех еще несчастней, а с другой — мы даже как-то начали втягиваться. Черныш бежал мелкой рысью, почти не уставая, а по ночам на привалах он отъедался на местном разнотравье. Он хоть как-то утолял жажду сочной травой и листьями с деревьев, так что не приходилось отдавать ему львиную часть воды. В общем, мы шли довольно бодро, только постоянно увеличивающееся количество дымных костров на горизонте давило на психику. Единственное, что радовало, — отсутствие дымов впереди.
Вместе с дневным переходом закончились и наши запасы воды — последний бурдюк поделили, запивая порции сухого пеммикана. Вокруг расстилалась казавшаяся безбрежной дикая равнина, так что встретить колодец нам вряд ли суждено. Был шанс наткнуться на лужу с дождевой водой, да только непонятно, стоит ли пользоваться этой довольно сомнительной возможностью.
Ночью к нам в гости пожаловали местные гиены, но наткнулись на «радушный» прием озлобленных на весь мир бойцов. Пять туш то ли падальщиков, то ли хищников остались на съедение родственникам, а мы передвинулись немного дальше, причем «ящеры» не побрезговали и раскололи черепа дохлым тварям, доставая оттуда свои иглы.
Третий день побега мы встретили с радостью от того, что половина пути пройдена, и, надеждой на то, что вторая половина пройдет так же успешно. Увы, радовались мы напрасно — неприятности приходят именно в такие моменты.
Ближе к полудню впереди показалось знакомое по затерянному в джунглях городу строение. Конус высокого, издали похожего на иглу здания вонзался в голубое небо, маня нас, как маяк. Пришлось даже немного сойти с маршрута, потому что жажда уже начала одолевать даже самых выносливых.
Еще час усиленного бега — и мы оказались у подножия высокого, не меньше ста метров в высоту, конуса. Увы, колодца у здания не оказалось, мало того — непонятно было, как можно попасть внутрь. Казалось, сам конус не имеет внутренних полостей, а подняться на верхнюю площадку можно было только по пологой спирали пандуса. Время от времени спиральная тропинка расширялась в ровные площадки своеобразных балконов без перил, но и там не было видно никаких проходов внутрь.
Последний рывок выпил силы из всех, но, как ни странно, я остался на ногах, как и Шип. Моряки, за компанию с прирожденными всадниками Змеем и Грифоном, вымотались окончательно. Что уж там говорить об артефакторах.
Иглой башня выглядела только издалека, а вблизи она оказалась значительно массивнее — у основания около тридцати метров в диаметре.
— Шип, давай поднимемся наверх и осмотримся.
Тратить последние силы на подъем не хотелось, но чувство тревоги все больше охватывало меня, и его нужно было либо развеять, либо убедиться в том, что это не паранойя.
На верхнюю площадку, имевшую не меньше чем двадцать метров в диаметре, Шип буквально заволок меня, и некоторое время мы сидели, подперев друг друга спинами, пытаясь отдышаться. Круговой подъем оставил после себя дезориентацию и легкую тошноту, но я все же заставил себя подняться на ноги.
Стоило поднести к глазам подзорную трубу, как забылись и усталость и апатия.
Все, добегались.
Даже накатило какое-то облегчение — больше не будет изнурительного бега и страданий. Километрах в пяти от башни я заметил два отряда морхов, целеустремленно шедших по нашим следам.
И если идущий чуть впереди отряд мы могли бы перестрелять издалека, то справиться с парой сотен морхов, следующих позади авангарда, нам не суждено.
— Спускаемся, — тихо сказал я Шипу.
— Что там?
В ответ я молча протянул «ящеру» подзорную трубу.
Обсуждать здесь было нечего, поэтому мы молча спустились к остальным.
— Друзья, у нас есть два варианта, — мрачно обратился я к своим соратникам. По моему виду они сразу поняли, что все плохо, но мне не суждено было увидеть на их лицах ни растерянности, ни страха, только мрачную решимость. — Морхи будут здесь через полчаса. Если мы пойдем дальше, через пару часов они догонят нас и перебьют. Мы можем остаться здесь и продержаться дольше, но все равно это верная смерть. Мне нравится второй вариант, и все же решать будем вместе. Перед смертью все равны.
— Есть третий вариант, — с мрачной решительностью сказал Урген.
— Не понял?
— Ты забираешь вещи Пожирателя и садишься на Черныша.
— Нет, — задавив вдруг неимоверно возбудившуюся надежду, ответил я.
— Да, — возразил за Ургена Шип. — Мы отправились в этот поход, чтобы спасти людей в империи. Мне плевать на богатеев из Золотого Города и на простых людей в принципе тоже, но я не могу допустить, чтобы моя смерть была бессмысленной.
— Тогда лучше отправим Ургена: он знает о демонах больше всех нас, вместе взятых.
— То, что касается этого дела, знания у нас одинаковые, а воевать с демонами у тебя лучше получится, — грустно улыбнулся мой старый друг. — Ван, хватит юлить, ты мог ускакать на Черныше еще двое суток назад, и никто бы не упрекнул тебя даже мысленно.
Самым гнусным в этой ситуации было то, что в душе бушевали два чувства: желание жить и понимание того, что, если оставлю своих людей умирать, мне до конца жизни не удастся посмотреть в зеркало без омерзения. Но как бы то ни было, Урген был прав.
Меня еще терзали сомнения, а Шип с Грифоном уже разгружали Черныша. Урген лично проверил наличие в переметных сумах вещей Пожирателя и его заметок о демонах. Змей молча принес мою «чешую» и помог ее надеть.
— Все, — тихо сказал профессор, подойдя ко мне вплотную. — Не рви душу ни нам, ни себе. Просто уезжай.
И все же старый друг не удержался, чтобы не обнять меня на прощание. Бойцы смотрели угрюмо, а у Ежа дрожали губы.
Перехватив мой взгляд, Урген добавил:
— Даже не думай. Я готов отдать все на свете, чтобы спасти ученика, но он точно не замена тебе.
