– Я совсем не понимаю вас, мсье Пуаро, какая связь между
характером покойного и этим убийством?
– Характер жертвы всегда связан с убийством, – задумчиво
сказал Пуаро. – Чистая, открытая душа Дездемоны стала косвенной причиной ее
смерти. Женщина недоверчивая разоблачила бы махинации Яго и расстроила бы их.
Телесная неопрятность Марата привела его к смерти в ванне. А вспыльчивый
темперамент Меркуцио предопределил ему смерть от удара шпаги.
– На что вы намекаете, Пуаро?
– Я хочу сказать, что особые качества Симеона Ли привели в
движение особые силы в других людях, и эти силы, в конечном счете, стали
причиной его смерти.
– Значит, вы предполагаете, что алмазы здесь ни при чем?
Пуаро улыбнулся, видя нескрываемое удивление, которое
отразилось на лице Джонсона.
– Безусловно, уже то, что Симеон Ли хранил в своем сейфе
нешлифованные алмазы стоимостью в десять тысяч фунтов, свидетельствует о
причудах его характера. Совершенно нормальный человек не делал бы этого.
– Это очень верно, мсье Пуаро, – горячо согласился Сагден и
закивал. Он, кажется, наконец начал понимать, куда клонит Пуаро. – Собственно,
он весь был в этом, старый мистер Ли. Он хранил камни именно здесь потому, что
мог всегда достать их из сейфа и перебирать, касаться их руками, чтобы они
вызывали у него воспоминания о старых временах. Поверьте мне, только потому он
и не отдал их шлифовать, и не отдал бы никогда.
– Совершенно верно, – горячо воскликнул Пуаро. – Я поражаюсь
остроте вашего ума, инспектор!
Сагден ответил на комплимент несколько неуверенным взглядом,
но полковник Джонсон прервал разговор:
– Тут есть нечто, Пуаро, что меня удивило.
– Я знаю, конечно, что вы имеете в виду! Миссис Магдалена Ли
чересчур откровенно говорила о том семейном сборе, не так ли? Она изобразила, –
ах, столь наивно и простосердечно! – как зол был Альфред на своего отца, а
Дейвид выглядел, по ее словам, так, будто хотел убить старого господина. Оба
эти утверждения могут и соответствовать действительности. Для нас они должны
стать поводом к новым размышлениям. Почему Симеон Ли велел собрать всю свою
семью? Почему он собрал ее как раз в тот момент, когда звонил по телефону
своему адвокату? Ведь это не может быть случайностью! Черт возьми, он хотел,
чтобы они услышали этот разговор! Бедный старик. С тех пор, как его приковало к
креслу, он скучал и изобретал для себя все новые и новые развлечения. Он
развлекался тем, что разжигал в людях страсть к деньгам и все связанные с ней
переживания, включая зависть. Но из этого возникает новое предположение. Если
он хотел разбудить в своих детях жадность и зависть, то он, определенно, не
щадил ни одного из них и, значит, наверняка пускал свои стрелы и в мистера
Джорджа, пытался задеть и оскорбить его! Но об этом его жена намеренно умалчивает.
Ее он тоже, вероятно, задел своими сомнительными любезностями. Мы, скорее
всего, узнаем от других, что мог говорить Симеон Ли сыну Джорджу и его жене...
Он смолк, потому что дверь открылась, и в комнату вошел
Дейвид Ли.
***
Дейвид Ли держал себя в руках. Он был спокоен – почти
неестественно спокоен. Он подошел к столу, подвинул себе стул, сел и серьезно и
вопросительно посмотрел на полковника Джонсона.
– Я вас слушаю. Что вы хотите узнать у меня?
– Если я верно информирован, мистер Ли, то сегодня после
обеда в комнате вашего отца состоялось нечто типа семейного совета, не так ли?
– начал разговор Джонсон.
– Да, но это был не семейный совет, а просто общий сбор,
участвовать в котором никто никого не заставлял.
– И как проходил этот сбор? Дейвид ответил спокойно:
– У отца было плохое настроение. Он был старым человеком и
имел право на снисхождение, это ясно. Ну, а сегодня он велел собрать нас лишь
затем, пожалуй, чтобы прочитать нотации.
– Вы не могли бы вспомнить, что именно он говорил?
– Так, бросал нам самые разные упреки, никак не увязанные
между собой. Обвинял нас в том, что мы – неудачники, не оправдавшие его надежд,
все скопом, и что во всей нашей семье нет ни одного настоящего мужчины. Он
сказал, что Пилар – это моя испанская племянница – стоит двоих таких, как мы.
Ну и..
Здесь Дейвид запнулся и смолк.
– Пожалуйста, вспомните точно все слова, которые были
сказаны, если это возможно, мистер Ли, – попросил Пуаро.
– Он был почти что груб, – неуверенно продолжил Дейвид, – и
выразил надежду, что где-нибудь в мире у него есть сыновья получше, даже если
они и рождены, возможно, в незаконном браке.
На его выразительном лице отразился ужас и отвращение. Это
подметил инспектор Сагден. Он спросил:
– А ваш отец говорил что-нибудь вашему брату Джорджу?
– Джорджу? Этого я уже не помню. Впрочем, нет, по-моему, он
пообещал уменьшить ту сумму денег, которую регулярно высылал ему каждый месяц.
Джордж совершенно был выбит из колеи, стал красным, как рак и что-то
пролепетал, заикаясь, вроде того, что он не сможет обойтись меньшей суммой Но
отец очень холодно сказал ему, что все равно придется это сделать. Ведь у него
есть жена, которая сможет помочь ему экономить. Издевательское замечание!
Джордж с незапамятных времен скряга, он и сейчас считает каждое пенни. А
Магдалена довольно большая транжирка, и вкусы ее дорого обходятся.
– Так что, значит, и она, миссис Магдалена Ли, была очень
неприятно задета? – спросил Пуаро.
– Да. Кроме того, отец задел ее еще и с другой стороны,
причем довольно сильно. Он упомянул, что она жила с морским офицером – конечно
же, намекал он тем самым на ее отца, но прозвучало это столь двусмысленно, что
Магдалена густо покраснела. Я на его месте не говорил бы так.
– А затем, – сказал Пуаро, – ваш отец стал говорить о вашей
покойной матери.
Краска гнева ударила в лицо Дейвиду. Руки его вцепились в
край стола и заметно дрожали.
– Да. И в самых оскорбительных словах! – еле выдохнул он.
– Что он говорил? – спросил полковник Джонсон.
– Я уже не помню, – отрезал Дейвид. – Какие-то презрительные
замечания.
– Ваша мать умерла несколько лет назад, не так ли? –
заботливо спросил Пуаро.
– Она умерла, когда я был ребенком.
– И она, наверное, была не слишком счастлива в своей жизни?
Дейвид горько усмехнулся:
– Как же она могла быть счастлива с таким мужем, как мой
отец? Моя мать была святой женщиной. Она умерла с разбитым сердцем.
