И прежде чем кто-либо успел спросить его о чем-то, он
продолжил:
– Вы хотите этим сказать, что это – убийство с целью
ограбления?
– Этого мы еще не знаем, – сдержанно сказал Джонсон – Если
вернуться к событиям сегодняшнего вечера, расскажите нам, пожалуйста, точно,
что вы делали и где находились?
– Охотно После того, как дамы покинули столовую, я еще выпил
бокал портвейна. Но я почувствовал, что сейчас речь зайдет о семейных делах, и
чтобы не мешать, извинился и ушел.
Стивен Фарр откинулся на спинку стула. Машинально, не
сознавая того, провел указательным пальцем по щеке Немного запинаясь и теряясь,
он продолжил:
– Потом. Я вошел в какую-то большую комнату с паркетным
полом... наверное, своего рода зал для танцев Во всяком случае, там стоял
граммофон и рядом с ним – пластинки Я поставил одну из них.
– Ведь не исключено было, что может прийти еще кто-нибудь, –
вставил Пуаро.
Легкая улыбка пробежала по губам Стивена Фарра.
– Да. Это было вовсе не исключено. Всегда ведь надеешься на
лучшее.
И тут он засмеялся.
– Сеньорита Эстравадос прекрасна, – сказал Пуаро.
– Она – самая красивая и замечательная из всех, виденных
мною в Англии девушек, – откровенно и невозмутимо признался Стивен.
– И мисс Эстравадос пришла в этот зал для танцев? – спросил
полковник Джонсон.
Стивен кивнул головой.
– Я был еще там, когда услышал грохот, выскочил в холл и
вместе с другими побежал вверх по лестнице. Затем я помогал Гарри Ли взламывать
дверь.
– Больше вам нечего добавить?
– К сожалению, нечего.
Эркюль Пуаро, слегка наклонившись вперед, тихо сказал:
– Я полагаю, мистер Фарр, что вы могли бы прояснить нам
многие обстоятельства, если бы захотели.
Фарр резко обернулся к нему:
– Это каким же образом?
– Вы могли бы, что очень важно для расследования дела,
описать нам, к примеру, характер мистера Ли. Вы говорили, что ваш отец часто
рассказывал о нем. Каким он представлял вам своего старого друга?
– Понимаю, чего вы хотите, – медленно проговорил Фарр. – Вы
хотите узнать, каким человеком Симеон Ли был в молодости, не так ли? И что же –
говорить начистоту?
– Я прошу вас об этом.
– Итак, во-первых, я не считаю, что Симеон Ли был
высокоморальным членом человеческого общества. Я не хочу тем самым сказать, что
он был мошенником или вором, но его образ жизни все-таки иногда сильно
приближался к той черте, за которой совершается преступление. С другой стороны,
он был человеком щедрым и с большим шармом. Он помогал любому, кто обращался к
нему в минуту нужды. Он пил, хоть и не чересчур много, имел успех у женщин и
отличался изрядным чувством юмора. Но вместе с тем был необычайно мстительным.
Говорят, что слон не забывает ничего, и точно таким же, кажется, был Симеон Ли.
Отец рассказывал мне, что в некоторых случаях он годами ждал момента, когда ему
удастся схватить и уничтожить врага.
Инспектор Сагден спросил осторожно:
– А вы не знаете, мистер Фарр, не живет ли в Южной Африке
кто-нибудь, кому он причинил зло? Не может ли оказаться так, что какой-то
конфликт в прошлом связан с этим убийством?
Стивен Фарр покачал головой:
– У него были враги, это ясно. Но я не могу назвать ни
одного конкретного случая. И, кроме того... – Его глаза вдруг сузились. – И,
кроме того, Трессильян мне сказал, что сегодня вечером в доме не было никого из
чужих, и никто из чужих даже не подходил близко к нему.
– За исключением вас, мистер Фарр, – сказал Эркюль Пуаро.
Стивен повернулся и уставился на него.
– Ах, вот оно что? Подозрительный незнакомец проник в дом!
Ну, вы недалеко уйдете с этой вашей теорией! Нет никакой давно забытой истории
с конфликтом между Симеоном Ли и Эйбенайзером Фарром, за которого захотел бы
отомстить его сын. Я приехал, как уже сказал вам, из чистого любопытства. А
граммофон, наверное, может быть таким же хорошим свидетелем, как и любой
другой. Я проиграл много пластинок, музыку мог слышать кто-нибудь. Согласитесь,
что за то короткое время, пока крутится диск, просто невозможно успеть взбежать
по лестнице, проскочить по бесконечно длинному коридору, перерезать старику
глотку, отмыться от крови и вернуться в танцевальную комнату, прежде чем
остальные побегут наверх. Это подозрение чересчур абсурдно!
– Никто не подозревает вас, мистер Фарр! – заверил его
Джонсон.
– Вот как? Тем не менее, мне не нравится тон мистера Эркюля
Пуаро.
– Бесконечно сожалею об этом, – сказал Пуаро и примирительно
улыбнулся Фарру.
– Спасибо, мистер Фарр, на данный момент это все, –
полковник Джонсон пресек возможный конфликт. – Прошу вас пока не покидать этот
дом.
Стивен Фарр кивнул. Он встал и широкими шагами вышел из
комнаты.
Как только дверь за ним закрылась, Джонсон сказал:
– Вот вам и мистер Икс, великий незнакомец. Его объяснения
звучат, правда, вполне правдоподобно, но все же он – темная лошадка. Он мог
украсть алмазы, он мог появиться здесь, придумав какую-нибудь историю, чтобы
получить доступ в дом. Возьмите у него отпечатки пальцев, Сагден, и проверьте,
нет ли их в картотеке.
– У меня уже есть отпечатки пальцев Стивена Фарра, – сказал
инспектор.
– Вот и отлично! Вы и в самом деле ничего не упускаете из
виду. Вам можно доверить самые ответственные моменты расследования.
Сагден пересчитал по пальцам:
– Установить, велись ли на самом деле телефонные разговоры,
о которых здесь упоминалось, и их точное время. Проверить, во сколько Хорбюри
вышел из дома и кто видел, как он уходил. Установить точно, кто сюда входил и выходил
Допросить прислугу. Справиться о финансовом положении каждого члена семьи.
Найти адвоката и узнать относительно завещания. Обыскать дом, чтобы найти
орудие убийства, одежду со следами крови и, конечно, если удастся, алмазы –
Сагден вдруг нахмурился. – Впрочем, этот дом не так легко обыскать, сэр. Я еще
никогда не видел столько украшений, столько хлама и старья, собранного в одном
месте.
– Да, спрятать здесь, наверняка, есть где, – согласился с
ним Пуаро.
– А вы, значит, так и не дадите нам никаких намеков, Пуаро?
– разочарованно спросил Джонсон. Он выглядел как человек, собака которого
отказалась показать фокус, который знала.
