Процессию замыкал мул, груженный походным скарбом Кая и оружием. Ему было вообще все равно, он ничего не видел, потому что шел с закрытыми глазами, и не слышал, ибо просто спал на ходу. Большую часть жизни мул пребывал в объятиях Морфея, отвлекаясь лишь на то, чтобы пожевать. Все остальное он научился делать в бессознательном состоянии, но этот его недостаток (с точки зрения людей) с лихвой окупался невероятной выносливостью. Он мог тащить на себе веса в семь раз больше, чем любой тяжеловес-першерон, что было (и неоднократно доказано) весьма полезно в походе. Касательно же ноши, которую на мула возложили сейчас, то он ее просто не замечал. Привязанный поводьями к седлу Буцефала, ушастый просто переставлял ногами и видел свои сны. Таратайский шум для него не существовал.
Выехав с улицы Героев, Кай направил Октавия на север. Гостиница, где ждала его Лорена, находилась в четырех кварталах от дома рыцаря. Карамболь подобрал ее с таким учетом, чтобы к моменту приезда народу было как можно меньше. Остаться незамеченным Кай, конечно, не мог, но гном постарался минимизировать количество свидетелей. Увы, он просчитался. Во дворе гостиницы был аншлаг. Все работники высыпали наружу, чтобы посмотреть на бесплатное представление, более того, сбежался народ с соседних улиц. Все, начиная от мальчиков на побегушках из лавок и контор и кончая состоятельными горожанами, пришли поглазеть. Не каждый, однако, был в курсе, в чем причина столпотворения. Мнения разделились. Одна часть толпы утверждала, что это похороны, другая — что чьи-то именины и скоро начнут раздавать бесплатное угощение.
Вскоре выяснилась правда. Увидев, как во двор въезжает Кай, народ принялся вопить. Принц остановил коня и снова поприветствовал толпу. Его лицо было несколько обескураженным, ведь Карамболь обещал, что никто ничего не узнает. Подбежали молодые конюхи, но принц объявил им о своем намерении не задерживаться. Эмма остановилась позади, ближе к воротам, и проверила, как там мул. Мул спал, решительно наплевав на мировые проблемы.
Гномики, казавшиеся рядом с лошадьми совсем крошечными, вывели из дверей гостиницы Лорену. Принцесса была в дорогом, но довольно скромном голубом платье. Фигурка у нее отличалась точеностью, гибкостью и совершенно определенно просилась быть воплощенной в скульптуре. По части красоты Лорена Салазарийская могла дать сто очков форы любым другим принцессам, тем более Эмме, ничем подобным, по ее собственному мнению, не блиставшей.
Новоиспеченному оруженосцу хватило одного взгляда, чтобы ощутить белую зависть. Да, Лорена была прекрасна во всех отношениях. И даже если она на поверку окажется последней идиоткой без единой извилины, это уже неважно, ибо такую красоту мир вряд ли увидит когда-либо еще.
Эмма подумала, что не зря Кай влюбился в эту стерву. Было о чем помечтать.
Кай соскочил с седла и со всей галантностью помог Лорене сесть верхом. Толпа, затаившая дыхание с момента появления принцессы, дружно выдохнула. В этом выдохе содержалось столько обожания, что Эмме стало тошно. Да, она признавала, что Лорена образчик совершенства, но нельзя же так откровенно западать на эту куклу! Желание вцепиться Лорене в ее прекрасные кудри только возросло. Тщательно заталкивая свою женственность поглубже, Эмма нарочито небрежно ковырялась в зубах отросшим ногтем мизинца. По счастью, ее вообще никто словно не замечал.
Лорена, как первейшая скромница Трехсот королевств, ни разу не сказала ни слова и не подняла глаз.
Все, что ей оставалось, так это покрываться румянцем. Взгромоздив свою любовь в седло, Рыцарь Льва взобрался обратно на Октавия и махнул толпе. Та завопила от восторга, словно принц швырнул в нее горсть золотых. Но этого и не требовалось. Кай пользовался любовью у таратайской публики, его личное обаяние было дороже денег.
Процессия двинулась обратным путем. Эмма с Буцефалом и Спящим Красавцем (так назвала его принцесса) пристроились сзади. Толпа подняла гвалт, казалось, еще немного, и пришедшие в неистовство поклонники набросятся на принца и разорвут его на части. Эмма с тревогой подумала, как действовать в случае такого форс-мажора. Она обещала гному оберегать Кая, быть его телохранителем. Но сумеет ли она вытащить рыцаря из толпы невредимым, даже имея в распоряжении такую силу?
Проклятие, да ведь ей никто не говорил, что выезды в поход здесь проходят именно так… Просто какой-то фестиваль! Эмма пониже натянула край берета, стараясь быть как можно незаметнее.
Прошло еще полчаса, прежде чем они выехали через северные ворота. Эмма окончательно оглохла от приветственных криков и одурела от постоянного мельтешения горожан. Последней партией обожателей оказались стражники, несшие тут караул. Эти бросали вверх свои железные каски, и они падали на брусчатку со звуком пустых кастрюль, по которым молотят палкой. Принц что-то сказал доблестным воякам, и те захлопали и засвистели. Сержант исполнил в адрес Лорены нечто, что должно было изображать изящный поклон. Толщина сержанта не позволила ему реализовать замысел.
«Боги, — подумала в отчаянии Эмма, — когда же это кончится?»
Это кончилось через пять минут. Принцесса обернулась. Северные ворота зияли в крепостной стене Таратая, словно распахнутый рот чудовища.
От ворот на север тянулась широкая мощеная дорога. В обе стороны от нее раскинулся вид на невысокие зеленые холмы, так и просящиеся на какую-нибудь картину. Иногда вдалеке Эмма замечала несколько домиков или силуэт мельницы, лениво вращающей крыльями, но в основном пейзаж был пустынным. Удивительно для Меспении, большого и густонаселенного королевства. Контраст с городом, где все бурлит и грохочет, разительный.
От Таратая дорога вела к Моксбургу, а от него к столице Меспении Афрании, резиденции короля. Принц, согласно указаниям Лорены, собирался свернуть на северо-запад, не въезжая в Моксбург. Далее маршрут героя пролегал через пограничную провинцию Горнию и по тракту имени Королевы Леммы пересекал рубеж королевства. Далее нелегкая судьба спасителя юных дев должна была вести Кая через Сатинию, Шелковей, Ответию, герцогство Понт и княжество Запирай. Насколько Эмма разбиралась в географии этой части мира, все эти территориальные образования (страны — слишком громко сказано) были крошечными и ничем не примечательными. В литературе все они обычно упоминались скопом, исследователи так и не нашли в них ничего, достойного упоминания.
По словам Лорены, ее любимая Салазария находилась по другую сторону этой кучки псевдогосударств, совсем близко. Ведь два-три дня пути не проблема для рейтингового рыцаря.
Может, и не проблема, размышляла Эмма, вспоминая слова Карамболя об этой особе. Гном нервничал и чувствовал подвох. Красота Лорены не ослепила его, наоборот, дала повод подозревать принцессу в нечестной игре. Но достаточно ли этого? Во всяком случае, пока Лорену можно обвинить лишь в том, что Кай неровно дышит в ее сторону.
Принц и принцесса поравнялись, их лошади шли параллельно. Голубки ворковали о чем-то, чуть склонившись друг к другу. Едва Эмма заметила это безобразие, как тут же стала подгонять Буцефала. Ей удалось подобраться на расстояние шагов десяти. Если бы Кай и Лорена разговаривали нормальными голосами, Эмма бы могла их слышать, но, увы, они шептались. Принцесса пылала румянцем, опуская взгляд, Кай же, в свою очередь, распушил перья и врубал обаяние на полную катушку.
