Книга Две линии судьбы. Когда остановится сердце, страница 87. Автор книги Анна Данилова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Две линии судьбы. Когда остановится сердце»

Cтраница 87

— Так что там про черный «Мерседес»? Номера запомнил? — вмешалась Лиза.

— Наизусть! И буквально минут через пять из дома пулей выскочил молодой парень, в цветной рубашке, яркой, в пальмах, глаза безумные, просто сумасшедший… Выскочил из ворот и бросился к лесу, к этому самому черному «Мерседесу». Я тоже вышел из укрытия и — слава богу, у меня хорошее зрение — «сфотографировал» номер. А потом и записал в телефон. Подумал еще, что как-то все странно… И кто этот парень? Решил рискнуть и зайти в дом. Тем более что ворота была распахнуты… Да, и этот факт меня тоже удивил, почему ворота были распахнуты? Я понимаю, когда калитка не заперта и можно войти в ворота! Он же вбежал в распахнутые ворота… И вообще, признаюсь, какая-то оторопь охватила меня, когда я остановился в этих воротах и взглянул на дом. Во-первых, было очень тихо, а Светлана, я знаю, очень любила музыку, и редко когда она не звучала в ее доме. Не было слышно и голосов… Подумал, к своему стыду, что парочки разбрелись по своим спальням… А потом уже плохо соображал, потому что умирал от ревности. Хотел ворваться в спальню, увидеть их вдвоем и… Нет, просто увидеть, и все!

— И что?

— Увидел то, что не должен был видеть. Мужчину с перерезанным горлом, вокруг — море крови… Светлану — в ужасном состоянии, голова почти отрезана, и тоже — море крови… Ваганова, правда, не видел.

И понял, почему этот парень из черного «мерса» пулей вылетел. Зарезал столько людей, испугался и рванул оттуда… Или тоже, как и я, зашел туда по своим делам, увидел гору трупов… Но эта мысль как раз пришла мне позже. А тогда я был просто уверен, что это он и есть убийца. Тем более что друзья помогли мне вычислить, кто хозяин этого «Мерседеса».

Три пары женских глаз остановились в ожидании приближающейся развязки.

— Машина принадлежит Максиму Щекину, сыну Бориса Щекина, — ответил, оживляясь и, вероятно, вспоминая свои переживания в тот период, когда он нес эту драгоценную информацию в прокуратуру, Саша.

— И ты, зная об этом, сразу пошел в прокуратуру?

— Не сразу. Вы поймите меня… Я должен был все хорошенько обдумать. К тому же я не видел Людмилы, а посему допускал возможность ее отсутствия в этом доме в момент трагедии… Тем более, повторяю, что машины Людмилы не было…

А я подумал, может, она успела сбежать? И теперь просто не хочет быть замешанной в этой трагедии и не хочет даже, чтобы ее допрашивали в качестве свидетельницы?! Словом, мне надо было все хорошенько обдумать…

— Тем не менее, — сказала Лиза, — ты правильно, Саша, сделал, что пошел в прокуратуру. Другое дело, что ты не подумал о себе.

— В каком плане?

— В том, что если бы, к примеру, у Максима Щекина были связи в прокуратуре, то тебя бы могли попросту… убрать.

— Да, я действительно об этом не подумал, — удивился своей же недальновидности Зимин. — Я думал о другом, мне хотелось, чтобы прокуратура занялась Щекиным и выяснила: что он делал в этом доме? Я понимаю еще, зачем туда приезжал его отец, Борис. К Людмиле. Вроде как влюбленный жених. Но что делал там его сын? Может, конечно, он хотел проследить за отцом, ведь на тот момент Борис Щекин был еще жив, и сын, к примеру, любя свою мать, хотел помочь выяснить, с кем встречается отец…

— Ты правильно думаешь и анализируешь, — похвалила его Глафира. — Вот только непонятно, как же это могло случиться, что в прокуратуре не обратили внимания на столь интересный факт?

— К тому времени (я в этом просто уверена) Зуев уже был арестован и банда поймана, а ее члены дали показания, то есть сознались в этих убийствах. Обычное дело. Вот не верю, что кто-то там в прокуратуре, услышав о Максиме Щекине и его возможном причастии к убийству, заботился о его безопасности или покрывал его. Кстати говоря, ты не помнишь фамилию этого человека?

— Я пришел в прокуратуру и сказал, что мне нужен следователь, который занимается убийствами в Поварове. Меня отправили в кабинет без таблички, я вошел и увидел человека, он представился следователем прокуратуры… Нет, вот фамилию, к сожалению, не запомнил. Он спросил меня, имею ли я что-то сказать, и тогда я сел и рассказал ему все то, что рассказал вам про черный «Мерседес». Он сказал, что сейчас придет, вышел, вернулся минут через десять и попросил, чтобы я оставил номер своего телефона.

— И что, ты оставил?

— Честно говоря, я намеренно изменил его… но фамилию назвал. И сказал, что являюсь любовником Людмилы Дунай.

— Да тебе просто не поверили. Вот и все. Подумали, что ты псих, который возомнил себя любовником кинодивы, — предположила Глафира.

— Я тоже об этом подумала, — сказала Юля. — Но информация на самом деле очень ценная. И вот еще что. Почему тебя самого не арестовали, ведь получается, что и ты тоже был на месте преступления. Ничего себе работнички прокуратуры! Неужели им на самом деле важны только признания, а не истина? К тому же эти признания могли быть просто выбиты!

— Скажите, — у Саши дрогнул голос, а в глазах появились слезы, — скажите, откуда вдруг такой интерес к этому делу? Ведь вам что-то известно… Ее тело нашли? Скажите, нашли?

Все трое — и Юля, и Лиза с Глафирой — едва сдерживались, чтобы не рассказать Саше правду. Но это была чужая тайна, причем такая тайна, с коммерческим ароматом, на которой сейчас строилось все рекламное и киношное будущее актрисы, а потому все молчали как рыбы. Понятно же было, что, если Людмила захочет, она сама найдет Сашу и расскажет ему о своем чудесном воскрешении. Но, учитывая события последних лет и пустившего корни в ее личную жизнь Юргена Коха, оглядываться в свое прошлое, которое может причинить ему боль, Людмила не станет. Она слишком дорожит отношениями с мужем, чтобы просто так, вспоминая веселые денечки, позвонить Саше и пропеть в трубку: «Привет, Сашенька, а знаешь, я жива!»

— Нет, Саша, никакого тела не нашли… Мы очень благодарны тебе за информацию, и будь уверен — она никоим образом никогда не будет использована против тебя. Это мы тебе обещаем. Другое дело, что если вдруг понадобятся твои свидетельские показания, сможем ли мы на них рассчитывать?

— Безусловно. Но тогда мне придется объяснять во всех подробностях, с какой целью я приехал в Поварово. И рассказать о своих отношениях с Людмилой.

В ответ на его слова в комнате воцарилось гробовое молчание.

11. 2010 г. Макс

Молодая женщина назвалась Юлией Земцовой. Сказала, что у нее к нему есть важное дело, которое не терпит отлагательства. И сама назначила ему встречу в сквере неподалеку от театра «Эрмитаж». На его вопрос, а в чем, собственно, дело, она сказала, что дело касается его матери. Словом, заинтриговала предельно.

Макс вызвал телохранителей. С тех пор как погиб отец, он не мог и шагу ступить без этих огромных, грубоватых, устрашающего вида обезьян. И ему было все равно, что говорят о нем, молодом банкире, у него за спиной. Пусть что угодно говорят, ему-то какая разница, если речь идет о безопасности? К тому же он знал, что многие его коллеги ведут себя примерно таким же образом, окружают себя целой свитой. И не сказать, что это престижно, но что-то неуловимое, вызывающее невольное уважение (пусть и с примесью насмешки) в этом есть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация