Поэтому Стивенс перевел оружие чуть левее и выстрелил в Мортона. Но и тот почти одновременно выстрелил. Обе пули нашли свои цели. С расстояния в несколько метров было невозможно промахнуться. Стивенс попал Мортону в руку, тот, в свою очередь, попал ему в ногу.
Стивенс вскрикнул от боли и плюхнулся на свое место водителя. Раздались еще два выстрела. На этот раз стрелял Вейдеманис. Выжимая из своей машины все, что возможно, Стивенс с неприятным скрежетом отъехал от отеля. Мортон морщился от боли, держась за руку. Дронго бросился к нему, чтобы помочь. Эдгар смотрел вслед уходящей машине. Из отеля уже выбегали люди.
— Что случилось? — спрашивали они друг друга.
— Все нормально. Все нормально, — улыбался Вейдеманис, — мы снимаем кино. Пожалуйста, разойдитесь и не мешайте нам.
Люди начали расходиться. Поверить, что в центре Лондона могла начаться перестрелка, им было достаточно сложно. К тому же на машине Мортона были дипломатические номера, что придавало авторитетный вес словам Вейдеманиса. Дронго помог Мортону пересесть на пассажирское сиденье. Эдгар сел за руль, а Дронго устроился сзади.
— Гони, — попросил он, — только очень — быстро.
— Куда едем? — спросил Вейдеманис.
— Куда угодно, только быстрее. Не забывай, что у нас в багажнике лежит труп убитого Уиллера. Прямо как в плохом комедийном фильме.
Вейдеманис быстро отъехал от отеля.
— Сначала в больницу, — предложил Дронго.
— Нет, — возразил, морщась от боли, Мортон, — сначала нужно избавиться от трупа. Меня нельзя в больницу. Они сразу сообщат в полицию о моем огнестрельном ранении. И тогда проверят нашу машину, даже невзирая на дипломатические номера.
— Вам нужно в больницу, — продолжал настаивать Дронго, — Эдгар, остановишь у первой больницы. Я все оплачу.
— У меня есть страховка, — усмехнулся Мортон, — не забывайте, что я американский гражданин и офицер. При любом раскладе за меня будет платить моя страна. Не беспокойтесь. Только сдайте меня в больницу и сразу уезжайте, — добавил он. Боль становилась нестерпимой.
Они так и сделали. Сдали его в первую больницу, которая им встретилась по пути. А затем, выжимая из «Кадиллака» всю его мощь, повернули на юг, к морю. Через четыре часа они были у крутого обрыва, внизу плескалось море. Привязав тяжелую монтировку к телу, Вейдеманис, кряхтя и морщась, сбросил тело вниз, и оно сразу пошло ко дну. Дронго сидел в салоне автомобиля, принципиально не помогая своему другу.
— Все, — сказал Эдгар, возвращаясь к машине, — теперь наш знакомый акробат кормит рыб. Можешь немного успокоиться. У тебя такое лицо, как будто ты застрелил безгрешного ребенка. Хватит переживать, он был убийцей, и на его счету, наверное, не одно преступление.
— Это меня не оправдывает, — возразил Дронго, — все равно нельзя убивать людей. Просто по определению нельзя. Как нельзя мучить женщин, бить детей. Это абсолютные табу.
— Никто не призывает тебя становиться убийцей. Ты не хотел его убивать, — сказал Вейдеманис, усаживаясь рядом с Дронго. — Во всяком случае, нас теперь не смогут обвинить в этом убийстве, в машине не осталось никаких следов. Надеюсь, что у Мортона не очень серьезная рана, хотя пуля, видимо, задела кость. Я видел, как он морщился, изо всех сил сдерживаясь от боли.
— Этот убийца не должен был здесь появляться. Опять что-то пошло не так, — сказал Дронго. — И мы еще не знаем, кто заказал убийство Аурелии Манчини.
Он достал телефон и набрал номер Лоусона.
— Добрый вечер, — сказал он, посмотрев на часы, — хотя, наверное, вечер у вас в Лондоне. В Москве на три часа позже. Что у вас нового? Ты был так расстроен сегодня, что я даже побоялся тебя расспрашивать. Можешь сказать мне, что у вас произошло?
— Теперь могу, — радостно заявил Лоусон. — Сегодня утром какой-то неизвестный мотоциклист сбил сотрудницу нашего клуба. Она ударилась головой и получила достаточно серьезное ранение. Ее сразу отправили в реанимацию, сделали операцию, и теперь ее жизнь вне опасности.
— А как этот мотоциклист? Вы его смогли найти?
— Да. Но только недавно, — ответил Лоусон. — Можешь себе представить, что его искали по всему Лондону. Он сбил женщину и сбежал с места происшествия. Мы думали о чем угодно. И о покушении на ее жизнь, и о спланированной акции, чтобы сорвать наши возможные проверки, и даже посчитали ее предательницей в наших рядах. Хорошо, что она не погибла, а этого несостоявшегося убийцу быстро нашли. Им оказался двенадцатилетний подросток, который, пользуясь отсутствием отца, улетевшего в командировку, тайком от матери забрал отцовский мотоцикл, шлем, перчатки и выехал на дорогу. На повороте он не сумел удержать руль и врезался в нашу Аурелию. Я видел этого мальчика. Он такой напуганный. Понимает, что натворил. Хорошо еще, что она осталась жива, иначе ему грозил бы реальный тюремный срок. Хотя и сейчас у его родителей будут серьезные неприятности, а его могут отправить на перевоспитание в закрытую школу.
— Значит, все в порядке, — улыбнулся Дронго. Он наконец услышал хорошие новости за весь день.
— Да. У нас все в порядке, — подтвердил Лоусон, — а как у тебя?
— У нас тоже все нормально. Спасибо за информацию. Держитесь и не разрешайте никому портить вам настроение плохими вестями. — Дронго попрощался, убрал телефон и взглянул на Эдгара: — Все понял?
— Почти. Наезд на Аурелию был случайным? Никто в этом не виноват?
— Виноват. Двенадцатилетний мальчик, которого уже нашли. Угнал мотоцикл своего отца.
Сначала засмеялся Вейдеманис, потом и сам Дронго. Так они громко смеялись несколько — минут.
— Твоя мозаика снова обрела законченный вид, — заметил Эдгар. — Теперь мы знаем, что никто не заказывал убийства этой несчастной женщины, а произошла случайная авария. Просто после стольких сообщений обо всех этих убийствах, после стольких известий о загадочных смертях, после того, как мы вплотную прикоснулись к разным тайнам, поверить в обычного мальчика, угнавшего мотоцикл своего отца и совершившего наезд, было достаточно проблематично.
— Во всяком случае, мы теперь знаем истину, — подвел итог Дронго, — и поэтому завтра должны срочно лететь в Рим.
— А куда мы поедем сейчас? — поинтересовался Вейдеманис. — Надо будет снова сдать в камеры хранения наши пистолеты. И учти, что теперь Мортон не сможет лететь с нами и мы опять остаемся вдвоем.
— Самое главное сейчас — разговор с Локателли, — напомнил Дронго. Он снова достал телефон и набрал номер Мортона.
Тот почти сразу ответил:
— Вы угнали автомобиль, принадлежащий американскому посольству. Если не вернете его в течение двадцати четырех часов, у вас могут быть серьезные неприятности.
— Мы вернем его гораздо раньше, — заверил своего собеседника Дронго.
— И он будет чистым, я надеюсь? — уточнил Мортон.
