— Не было ничего подобного, никто меня не бросал.
— Да ну? Выходит, Меган все это время жила с богатым мужем и двумя детьми в ожидании того, когда вы сделаете карьеру папарацци?
— Да, действительно, как-то по-дурацки все выглядит. — Впервые Рэй улыбнулся.
— Ну и что дальше?
— А ничего, — пожал плечами Рэй. — Выходит, я и впрямь дурак. Я и не такие слова в свой адрес слышал. Могу быть еще чем-нибудь полезен вам, детектив?
— Давайте вернемся на семнадцать лет назад и вспомним тот вечер в парке, у развалин.
— Ну что ж…
— Расскажите, как все было.
— Мы с Кэсси должны были там встретиться. — Голос Рэя звучал как-то сдавленно. — Но увидел я не ее, а Стюарта. Он лежал на земле. Мне показалось, что он мертв, и я смылся оттуда по-быстрому.
— И это все?
— Да.
— И не вызвали «скорую», не подошли к нему?
— Нет.
— Да вы, Рэй, как я посмотрю, большой гуманист.
— А Кэсси рассказывала вам, что это был за тип, Стюарт Грин?
— Рассказывала.
— Так что же вас удивляет? Увидев его, я чуть не заплясал от радости. — Рэй вскинул руку. — Понимаю, у меня таким образом появляется мотив, но это ничего не меняет. Я его не убивал.
— А вы уверены, что он был мертв?
— Ну, если вы имеете в виду, проверял ли я, в каком состоянии находились его жизненно важные органы, то нет, не проверял.
— Выходит, уверенности все же не было?
Рэй задумался.
— Давайте я лучше расскажу то, что, возможно, вас заинтересует. Не конкретно про тот вечер, но про восемнадцатое февраля.
— Валяйте.
— В тот вечер я работал. Уже после того, как по-снимал в парке.
— Что за работа была?
— Обычная работа папарацци по найму. Бар-митцву снимал в ресторане.
— Ну и работенка, — покачал головой Брум.
— И не говорите. А знаете, откуда я сюда пришел? С церемонии открытия очередного автомобильного салона Форда. Там расстелили длинный красный ковер, и всякий, кто остановится поглазеть, должен был пройти по нему, а мы сбивали этих любопытствующих в группы и снимали. Ну а хозяева потом постараются продать фотографии «Фокусу», или «Эсквайру», или куда-нибудь еще. Ладно, возвращаемся к бар-митцве. Вскоре после окончания работы на меня кто-то напал и украл камеру.
— В полицию заявляли?
— Ну да, стал бы я убивать целый вечер на это дело! Но не в том суть. Сначала я подумал, что это обычная кража, а потом мне пришло в голову, что тогда этот кто-то должен был хотя бы попробовать вместе с камерой бумажник прихватить.
— Может, спешил удрать?
— Может быть. Но вернувшись домой и включив телевизор, я увидел на экране физиономию Карлтона Флинна. И сразу вспомнил, что я ведь снимал его. Видите ли, снимки остались на карте памяти, но у меня есть устройство, которое примерно каждые десять минут автоматически передает все снимки на мой домашний компьютер. Воришка этого знать не мог.
Бруму стало ясно, к чему клонит Рэй.
— В общем, вы думаете, что грабителю был нужен именно этот снимок?
— Не исключено.
— И вы послали снимок мне, не указав обратного адреса?
— Я хотел помочь, но так, чтобы самому остаться в тени. Почему, полагаю, ясно. Вы же говорите, что один факт моего появления там, где исчезли два человека, уже наводит на подозрения. И по вашему лицу видно: вы все еще от них не избавились. Так что тут вопросов нет.
— Вам удалось разглядеть того, что напал на вас?
— Нет.
— Рост, вес, белый, черный, татуировка — что-нибудь?
— Ничего. Меня ударили бейсбольной битой по голове. Я упал. Пытался удержать камеру, но, извините, это все, что я помню. — Рэй пересказал весь эпизод — как его ударили еще несколько раз, как он цеплялся за камеру, как в конце концов грабитель скрылся.
— Пьяны вы в тот вечер не были?
— Что? Нет.
— Я спрашиваю потому, что вообще-то вы ведь человек пьющий?
— Мне больше двадцати одного года. И вообще, какое это имеет отношение к делу?
— Говорят, у вас случаются провалы в памяти? Это верно?
Рэй не удосужился ответить. Брум полез в карман и вытащил лист бумаги со словесным портретом Стюарта Грина, тот, где у него обрит череп и козлиная бородка.
— Взгляните, это не ваш обидчик?
При виде фоторобота налитые кровью глаза Рэя на лоб полезли. Выглядел он сейчас так, будто его снова трахнули по голове бейсбольной битой.
— Это еще кто такой?
— Так узнаете вы его или нет?
— Я… Нет. То есть… нет, это не тот, кто напал на меня.
— Так вы же утверждаете, что не видели его.
— Не пытайтесь поймать меня на слове, Брум. Вы понимаете, что я имею в виду.
Брум поднял рисунок повыше и буквально ткнул им в нос Рэю:
— Повторяю вопрос: вы когда-нибудь видели этого типа?
— Нет.
— Так почему же у вас такой потрясенный вид?
— Не знаю. Кто это?
— Это вас не должно интересовать.
— Хватит болтать, Брум. Кто это?
— Подозреваемый. И вы либо знаете его, либо нет.
— Не знаю.
— Уверены?
— Да.
— Ладно. — Брум убрал рисунок, соображая, что могла означать столь необычная реакция Рэя. Видел он все-таки Стюарта Грина или нет? К этому можно будет вернуться позже. А сейчас следовало бы немного отклониться в сторону, попробовать вывести его из равновесия.
— Вернемся к началу. Итак, вы утверждаете, что каждый год восемнадцатого февраля ходите в парк, на то самое место, недалеко от развалин.
— Нет, этого я не утверждаю. Я сказал — как правило.
— Хорошо, хорошо, вычеркиваем те годы, когда вас здесь не было. А доказать можете?
— Доказать что? Что я приходил туда восемнадцатого февраля?
— Да.
— А зачем мне это доказывать?
— Ну хотя бы чтобы развлечь меня.
— Вы расследуете убийства и похищения людей. А я не в том настроении, чтобы вас развлекать.
— А кто хоть слово сказал об убийствах?
— Слушайте, — вздохнул Рэй, — у меня ощущение, что вы насмотрелись старых фильмов про лейтенанта Коломбо. Вы что же думаете, я не знаю, что Кэсси — или как там вы ее называете, Меган? — я не знаю, что она была у Гарри Саттона? И что он убит? Да об этом в газетах прочитать можно.
