— Спрятать тела, — не столько спросил, сколько констатировал Брум.
— Да.
— Чтобы все подумали, будто люди безвестно пропали или убежали из дома.
— Точно. Если бы я оставляла тела на месте убий-ства, копы быстро нашли бы их. Выходит, сцену дей-ствия следовало каждый год менять. А это уж слишком, понимаешь меня? Но если все представить так, словно люди просто исчезли, то в большинстве случаев ничего вроде подозрительного и не произошло.
— И все же одного я понять не могу.
— Спрашивай, милый.
— Ты говорила Меган-Кэсси, что всегда знала, где ее найти. Как же так?
— Ну, я просто соврала. До самого последнего момента я понятия не имела, где она обретается.
— Хорошо, в таком случае как ты все-таки отыскала ее?
— Понимаешь, Кэсси — не будем называть ее Меган, никакой Меган я не знаю, — она была у нас в клубе особенной. Я ее любила. По-настоящему. А она любила жизнь. Об этом обычно не говорят. Говорят о наркотиках, проститутках, насилии, но ведь это еще далеко не все. Ты-то, Брум, навидался всяких клубов. Для иных девушек это лучшая судьба. Весело, заводит. Каждый вечер праздник, а на фоне тягомотины, которую все называют жизнью, что в этом дурного?
— И Кэсси была из таких девушек?
— О да. И я всегда знала, что ей будет не хватать собственного прошлого. Потому, хотя целых семна-дцать лет прошло, совершенно не удивилась, когда она вдруг появилась в клубе. Вы ведь говорили с ней об этом?
Брум кивнул.
— Она придумала дурацкий предлог — какое-то собрание или семинар в Атлантик-Сити. Но сразу по окончании пошла в «Ла Крем».
— И ты узнала ее?
— Конечно. И последовала за ней в «Тропикану». У меня там приятельница работает, ну, она и дала мне адрес Кэсси и ее новое имя. Я добралась до места, где она живет, и придумала способ, как выманить ее из дома.
— Ну да, сказала, будто видела Стюарта. И намекнула, что, может, он как-то связан с Карлтоном Флинном.
— Верно. И по реакции Кэсси поняла: и она не знает, что случилось с телом. А теперь, Брум, твоя очередь, — наклонилась к нему Лорен. — Расскажи мне про Стюарта Грина. Что все-таки случилось с его телом?
Брум не стал ничего скрывать и выложил все, как было, как Рэй Левин расчленил труп, и так далее. Лорен внимательно слушала.
— Бедный, славный Рэй, — проговорила она.
— Что влечет за собой следующий вопрос, — заметил Брум. — Каким образом медальон со святым Антонием, принадлежавший Карлтону Флинну, оказался в квартире Рэя Левина?
— Это я его подбросила, — сказала Лорен. — Кто же еще?
— Да, но как ты туда проникла?
— Смеешься? Рэй живет в полуподвальном помещении, окна там узкие. Одно я открыла и бросила медальон прямо на пол. Вот и все. Забавно, однако, — Рэй режет на куски труп.
— Что тут забавного?
— Это нечто противоположное тому, что я говорила.
— Не понимаю.
— Совершая насилие, я ощущала, что у меня есть к нему вкус. А у Рэя — наоборот, отвращение. Меня это вернуло к жизни. А его надломило. Все зависит от того, из какого материала мы сделаны. Рэй слишком мягок. Сломил его не уход Кэсси. Он просто оказался не способен пережить вид крови…
Брум собирался задать еще какой-то вопрос, но Лорен остановила его:
— На сегодня достаточно, милый. Да, чтобы не забыть, у меня есть для тебя один телевизионный сюрприз.
И тут Брум все понял. То есть понял план Лорен.
Полиция уже вышла на след. Обнаружены тела убитых. Выяснилось, что Лорен убила мужа в ночь на Марди-Гра. К расследованию подключились федералы. Предъявление обвинения Лорен — вопрос времени, а осталось ей совсем немного. И тут, в момент капитуляции, рождается звезда.
Дело Лорен становится международной сенсацией. Этого Брум поначалу ожидал меньше всего. Серийные убийцы — редкость. Серийные убийцы-женщины — редкость еще б€ольшая. Уже одного этого достаточно, чтобы привлечь внимание широкой публики, а если добавить к этому чисто профессиональные трюки, то вот вам пожалуйста: сенсация. Адвокатом Лорен был прославленный Гестер Гримштайн, большой спец по части общения с прессой. И вот Лорен из убийцы-монстра, как ее сначала именовали репортеры, превращается в несчастную жертву, а затем в «ангела-мстителя». Одна за другой возникают жены и подруги жертв, каждая рассказывает о своей жизни, в которой было столько насилия, жестокости, страха, и все понимают, что избавила их от всего этого одна-един-ственная женщина.
Лорен.
Итак, Лорен на телеэкране. Все захвачены происходящим. Ее обаяние и привлекательность налицо. А правила, выработанные Гестером Гримштайном, просты: смущайся, уходи от прямых ответов, хитри. Последнее, кстати, до известной степени устраивает прокуроров. Им вовсе не улыбается осудить умирающую женщину, в которой многие увидят героиню.
Прах к праху…
Похороны Стюарта Грина, человека, убитого Лорен. Скорбящие склонили головы.
— Мы говорим последнее «прости» нашему дорогому усопшему…
Сара Грин подошла к разверстой могиле с розой в руках. Бросила ее на гроб. За ней — Сьюзи. Далее Брендон. Брум остался на месте, у него за спиной — Эрин, такая красивая в своем темном платье. Рядом — ее муж Шон. Шон, если по-честному, — хороший человек. Брум повернулся к Эрин и перехватил ее взгляд. Она еле заметно улыбнулась, и он ощутил знакомое стеснение в груди.
Тоска не пройдет никогда. Он понимал это. Но Эрин для него потеряна. И с этим предстояло жить.
Люди расходились после похорон. Брум уже открывал дверцу своей машины, когда плеча его коснулась чья-то рука. Он обернулся и увидел Сару.
— Спасибо, Брум.
— Приношу искренние соболезнования.
Сара прикрыла глаза ладонью от бившего в глаза яркого света.
— Понимаю, звучит ужасно, но для меня это вроде как точка.
— Что ж, рад слышать.
— Надо жить дальше, верно?
— Верно.
Какое-то время они стояли молча.
— Теперь, когда дело закрыто, вы больше ко мне не придете?
— Не знаю, право, — замялся Брум.
— Я бы хотела этого, Брум, — призналась Сара. — Очень хотела бы…
И она пошла прочь. Брум смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду. Он подумал о Лорен, и Делле Флинне, и Рэе Левине, и даже об Эрин. Работа окончена, и все они отошли в сторону, но в каком-то смысле остались, никто никуда не исчез.
Возможно, подумал Брум, Сара права. Жизнь продолжается.
Фестер довез Рэя до аэропорта.
— Спасибо, Фестер.
— Нет, простым «спасибо» ты не отделаешься. А ну-ка, иди сюда. — Фестер поставил машину на стоянку и, выйдя, крепко обнял Рэя. Тот, к собственному удивлению, ответил тем же. — Ты уж будь там поосторожнее, — сказал Фестер.
