– Можете вы сообщить нам, кто еще находился в приемной
вместе с вами?
– Дайте припомнить… Когда я вошла, там был только один
молодой человек. Думаю, у него болел зуб, так как он что-то бормотал себе под
нос, машинально переворачивал страницы журналов и вообще выглядел как безумный.
А потом он внезапно вскочил и вышел. Должно быть, у него была очень острая
боль.
– Вы не знаете, он вышел из дома или только из приемной?
– Не знаю. Думаю, он почувствовал, что больше не может ждать
и должен сразу попасть к дантисту. Но он собирался не к мистеру Морли, потому
что через несколько минут вошел мальчик и пригласил меня к нему.
– На обратном пути вы заходили в приемную?
– Нет. Понимаете, я уже надела шляпу и поправила прическу в
кабинете мистера Морли. Некоторые, – продолжала мисс Сейнсбери Сил,
воодушевленная интересной темой, – снимают шляпы внизу, в приемной, но я никогда
так не делаю. С одной моей подругой из-за этого произошла очень неприятная
история. Она аккуратно положила на стул новую шляпу, а когда спустилась, на ней
сидел ребенок! Представляете, во что превратилась ее шляпа?
– Настоящая катастрофа, – вежливо заметил Пуаро.
– Во всем виновата только мать, – наставительно промолвила
мисс Сейнсбери Сил. – Матери должны следить за детьми. Конечно, малыши не
нарочно причиняют вред, но их не следует упускать из виду.
– Значит, – подытожил Джепп, – этот молодой человек с зубной
болью был единственным пациентом, которого вы видели на Куин-Шарлотт-стрит, 58.
– Когда я поднималась к мистеру Морли, по лестнице спустился
какой-то джентльмен и вышел… О, я вспомнила! Когда я подъехала к дому, оттуда
вышел очень забавный на вид иностранец.
Джепп кашлянул, а Пуаро с достоинством произнес:
– Это был я, мадам.
– О боже! – Мисс Сейнсбери Сил уставилась на него. –
Простите, я так близорука, и к тому же здесь очень темно, правда? Вообще-то у
меня хорошая память на лица, но тут такое тусклое освещение. Пожалуйста,
простите мне мою ошибку!
Они успокоили смущенную леди, и Джепп осведомился:
– Вы абсолютно уверены, что мистер Морли не упоминал… ну,
скажем, о предстоящем ему неприятном разговоре или о чем-нибудь в таком роде?
– Уверена. Он не упоминал ни о чем подобном.
– А о пациенте по фамилии Амбериотис?
– Нет-нет. Он ничего не говорил – я имею в виду, кроме тех
слов, которые обычно говорят дантисты.
В голове у Пуаро быстро мелькнуло: «Прополощите рот.
Откройте шире, пожалуйста. А теперь осторожно закройте».
Джепп предупредил мисс Сейнсбери Сил, что ей, возможно,
придется давать показания на дознании.
Женщина испуганно ойкнула, но потом, очевидно поразмыслив,
отнеслась к этой идее благосклонно. Мало-помалу Джепп узнал всю биографию мисс
Сейнсбери Сил.
Она приехала в Англию из Индии полгода назад, жила в разных
отелях и меблированных комнатах, пока наконец не перебралась в
«Гленгаури-Корт», который ей понравился своей домашней атмосферой. В Индии мисс
Сейнсбери Сил в основном проживала в Калькутте, где выполняла миссионерскую
работу и преподавала дикцию.
– Чистое и правильное английское произношение очень важно,
старший инспектор. Понимаете, – мисс Сейнсбери Сил жеманно улыбнулась, –
девушкой я играла на сцене – конечно, только в провинциальных театрах и в
маленьких ролях. Но у меня были большие амбиции и солидный репертуар. Потом я
отправилась в кругосветное турне – Шекспир, Бернард Шоу… – Она вздохнула. –
Нас, женщин, подводит наше сердце. Опрометчивый, импульсивный брак… Увы, мы
разошлись почти сразу же. Я поняла, что ошиблась, и даже вернула себе девичью
фамилию. Одна подруга снабдила меня небольшим капиталом, и я открыла свою школу
дикции. Я помогла основать неплохую любительскую театральную труппу – нужно
показать вам наши афиши.
Старший инспектор Джепп почуял опасность и поспешил
откланяться. Но мисс Сейнсбери Сил никак не умолкала:
– Если случайно мое имя появится в газетах – я имею в виду
как свидетеля на дознании, – проследите, чтобы оно было напечатано верно:
Мабель Сейнсбери Сил. И пусть упомянут, что я играла в «Как вам это
понравится»
[13]
в Оксфордском репертуарном театре…
– Конечно, конечно. – И Джепп быстро ретировался.
В такси он вздохнул и вытер лоб.
– Боюсь, придется проверить, не наврала ли она с три короба,
– сказал он. – Хотя мне так не кажется.
Пуаро покачал головой.
– Лжецы, – промолвил он, – никогда не бывают ни столь
обстоятельны, ни столь непоследовательны.
– Я предвижу, что она будет путаться на дознании, –
продолжал Джепп. – Со старыми девами всегда так. Но актрисам нравится быть на
виду.
– Вы действительно хотите вызвать ее на дознание? – спросил
Пуаро.
– Не знаю – посмотрим по обстоятельствам. – Помолчав, Джепп
добавил: – Я все сильнее убеждаюсь, Пуаро, что это не было самоубийством.
– А как же мотив?
– Это пока выше моего понимания. Предположим, Морли когда-то
соблазнил дочь Амбериотиса?
Пуаро помолчал, пытаясь представить себе мистера Морли в
роли соблазнителя юной гречанки с полными страсти глазами, но это ему не
удалось.
Он напомнил Джеппу слова мистера Рейли, что его партнер не
умел радоваться жизни.
– Ну, кто знает, что могло произойти во время круиза, –
рассеянно отозвался Джепп. – Мы сможем лучше во всем разобраться, когда
поговорим с этим парнем.
Они расплатились с водителем и вошли в «Савой».
Клерк бросил на них странный взгляд.
– Мистер Амбериотис? – переспросил он. – Сожалею, сэр, но
боюсь, что вы не сможете повидать его.
– Еще как смогу, приятель, – мрачно отозвался Джепп. Отведя
клерка в сторону, он показал ему удостоверение.
– Вы меня не поняли, сэр, – сказал клерк. – Мистер
Амбериотис умер полчаса назад.
Эркюлю Пуаро показалось, будто перед ним бесшумно, но
наглухо закрылась дверь.
Пять, шесть – ветки подбери
1
Спустя сутки Джепп позвонил Пуаро. В его голосе слышалась
горечь:
