– Честное слово, зуб совсем не болит, – с тоской произнесла
мисс Сейнсбери Сил.
– Чепуха. Вы сами говорили, что прошлой ночью почти не
смыкали глаз от боли.
– Да, но теперь нерв, возможно, по-настоящему умер.
– Тем больше причин идти к дантисту, – твердо отозвалась
миссис Болито. – Мы всегда откладываем такие визиты, но это трусость. Лучше
набраться смелости и разом с этим покончить!
Казалось, с губ мисс Сейнсбери Сил вот-вот сорвутся слова:
«Еще бы – ведь это не ваш зуб!» Но вместо этого она сказала:
– Очевидно, вы правы. К тому же мистер Морли очень
внимателен и никогда не делает больно.
4
Заседание совета директоров прошло гладко. Доклад был
хорошим – так сказать, без единой фальшивой ноты. Однако чуткий мистер Сэмюэл
Ротерштейн уловил кое-какие нюансы в поведении председателя.
Один-два раза в его голосе слышались резкие нотки, явно не
соответствующие происходящему.
Возможно, какая-то тайная тревога? Но Ротерштейн никак не
мог связать тайную тревогу с Элистером Блантом – человеком, лишенным эмоций,
британцем с головы до пят.
Правда, существует еще такая вещь, как печень… Время от
времени она беспокоила мистера Ротерштейна. Но он никогда не слышал, чтобы
Элистер жаловался на печень. Здоровье Элистера было таким же крепким, как его
мозг или финансовая хватка. И это вовсе не показное – он в самом деле был
здоровым человеком.
Тем не менее председатель сидел, подпирая рукой подбородок –
необычная для него поза, – а пару раз провел ладонью по лицу. К тому же иногда
он выглядел рассеянным…
Они вышли из зала заседаний и направились вниз по лестнице.
– Вас подвезти? – спросил Ротерштейн.
Элистер Блант улыбнулся и покачал головой:
– Меня ждет мой автомобиль. – Он взглянул на часы. – Я не
возвращаюсь в Сити. – Блант сделал небольшую паузу. – Дело в том, что мне
предстоит свидание с дантистом.
Тайна была разгадана.
5
Эркюль Пуаро вышел из такси, расплатился с водителем и
позвонил в дверь дома 58 по Куин-Шарлотт-стрит.
Вскоре ему открыл мальчик в униформе посыльного, с
веснушчатым лицом, рыжими волосами и комично-серьезным видом.
– Мистер Морли? – осведомился Эркюль Пуаро.
В глубине его души таилась надежда, что мистера Морли
куда-то вызвали, что он неважно себя чувствует или просто сегодня не принимает
пациентов. Но надежда не оправдалась. Мальчик отошел в сторону, Эркюль Пуаро
шагнул через порог, и дверь закрылась за ним с беспощадностью неминуемой
судьбы.
– Ваше имя, пожалуйста, – сказал мальчик.
Пуаро сообщил свое имя, дверь с правой стороны холла
распахнулась, и он вошел в приемную.
Комната была меблирована неброско, но со вкусом, однако
Эркюлю Пуаро она показалась невероятно мрачной. На полированном столике под
шератон
[2]
были аккуратно разложены газеты и журналы. На буфете в стиле
хепплуайт
[3]
(разумеется, тоже копия) стояли два шеффилдских канделябра и
серебряные безделушки, а на каминной полке – бронзовые часы и две бронзовые
вазы. На окнах висели синие бархатные портьеры. Обивка стульев была в красных птицах
и цветах в стиле эпохи Иакова.
[4]
На одном из стульев сидел джентльмен с военной выправкой,
свирепого вида усами и желтоватым лицом. Он уставился на Пуаро так, как обычно
смотрят на зловредное насекомое. Казалось, он сожалеет об отсутствии не столько
оружия, сколько пульверизатора с ядовитой жидкостью. «Поистине, – подумал
Пуаро, глядя на него с не меньшим отвращением, – некоторые англичане так
неприятны и нелепы, что их бы следовало избавлять от жизненных невзгод при
рождении».
Наконец джентльмен с военной выправкой схватил со стола
«Таймс», повернул свой стул так, чтобы не видеть Пуаро, и углубился в чтение.
Пуаро выбрал «Панч» и начал его просматривать, но ни одна из
шуток не казалась ему забавной.
– Полковник Эрроубамби, – вызвал вернувшийся мальчик и снова
удалился вместе с сердитым джентльменом.
Пуаро размышлял, может ли в действительности существовать
столь странная фамилия, когда дверь открылась, впустив молодого человека лет
тридцати.
Покуда вновь пришедший стоял у стола, нервно перебирая
журналы, Пуаро искоса поглядывал на него. «Весьма неприятный и опасный на вид
молодой человек, – думал он. – Выглядит так, словно хочет кого-то прикончить».
Во всяком случае, он походил на убийцу куда больше, чем любой из настоящих
убийц, которых Эркюль Пуаро арестовал в течение своей карьеры.
Мальчик открыл дверь и произнес в пространство:
– Мистер Пирер.
Поняв, что на сей раз вызывают его, Пуаро поднялся. Мальчик
проводил его в заднюю часть холла и за угол к маленькому лифту, поднявшему их
на третий этаж. Пройдя по коридору, мальчик открыл дверь, ведущую в маленькую
приемную, постучал в другую дверь, открыл ее, не дожидаясь ответа, и шагнул
назад, пропуская Пуаро.
Войдя, Пуаро услышал звук льющейся воды, обернулся и увидел
доктора Морли, с профессиональным удовольствием моющего руки в умывальнике на
стене.
6
В жизни даже величайших людей бывают унизительные моменты.
Говорят, что никто не является героем в глазах собственного слуги. К этому
можно добавить, что очень немногие бывают героями в собственных глазах, посещая
дантиста.
Эркюль Пуаро с болью в душе осознал этот факт.
Он всегда был хорошего мнения о себе, считая, что во многих
отношениях превосходит других людей. Но сейчас Пуаро был не в состоянии ощущать
превосходство ни в каком отношении. Его боевой дух опустился до нулевой
отметки. Он был самым обыкновенным человеком, смертельно боящимся
зубоврачебного кресла.
Завершив профессиональное омовение, мистер Морли заговорил
столь же профессиональным, ободряющим тоном:
– Сейчас не так тепло, как должно быть в это время года,
верно?
