Нежелательный для семьи молодой человек Джейн проник в дом и
явно намерен укрепить там свои позиции!
Вечером Пуаро внимательно наблюдал за ним.
Рейкс ловко играл свою роль. Он не проповедовал подрывных
взглядов, вообще избегал говорить о политике, а только рассказывал забавные
истории о путешествиях автостопом и пребывании в местах, далеких от
цивилизации.
«Он уже не волк, – думал Пуаро. – Теперь на нем овечья
шкура. Но что под ней? Любопытно…»
Когда Пуаро уже собирался ложиться, в дверь постучали.
– Войдите, – отозвался Пуаро, и в комнату вошел Хауард
Рейкс.
При виде выражения лица Пуаро он усмехнулся:
– Не ожидали? Я весь вечер за вами приглядывал, и мне не
понравилось, как вы выглядите. Слишком задумчиво.
– Почему это вас беспокоит, друг мой?
– Не знаю почему, но беспокоит. Я подумал, что вам,
возможно, нелегко переварить некоторые вещи.
– Eh bien? Что, если так?
– Ну, я решил, что лучше выложить все начистоту. Я имею в
виду – о вчерашнем. Разумеется, это был спектакль. Я наблюдал за выходом его
лордства из дома 10 по Даунинг-стрит и видел, как Рам Лал стрелял в него. Я
знаю Рам Лала – он славный парень. Чересчур возбудимый, но он очень переживает
те несправедливости, которые творятся в Индии. Никакого вреда причинено не
было, пара крахмальных рубашек осталась целой и невредимой – пуля прошла за
несколько миль от обоих, – поэтому я решил разыграть сцену в надежде, что
бедняге индийцу удастся сбежать. Я схватил стоявшего рядом маленького оборванца
и стал орать, что поймал злодея. Но сыщики оказались хитрее и мигом задержали
Рам Лала. Теперь вам все ясно?
– А сегодня? – спросил Эркюль Пуаро.
– Сегодня – другое дело. Никаких Рам Лалов поблизости не
было – Картер был там один, и стрелял, безусловно, он. Когда я бросился на
него, он все еще держал в руке пистолет. Наверное, собирался выстрелить снова.
– Вас очень заботила безопасность мсье Бланта?
Рейкс обаятельно улыбнулся:
– Вам кажется это странным после всего, что я говорил?
Признаю, что, по-моему, такого человека, как Блант, следовало бы застрелить
ради прогресса и гуманности. Но лично против него я ничего не имею – он
симпатичный старикан, хотя и британец с головы до ног. Когда я увидел, что в
него стреляют, то не мог не вмешаться. Это подтверждает, что люди
непоследовательны. Любопытно, правда?
Пуаро усмехнулся:
– Между теорией и практикой существует огромная пропасть.
– Вот именно! – Мистер Рейкс поднялся с кровати, на которой
сидел, и снова весело улыбнулся. – Я просто решил прийти и все вам объяснить.
Он вышел, тщательно закрыв за собой дверь.
5
– «Избавь меня, Господи, от человека злого; сохрани меня от
притеснителя»,
[30]
– пела миссис Оливера громким, хотя слегка фальшивым
голосом.
Та неумолимость, с которой она произносила слова, заставила
Эркюля Пуаро сделать вывод, что под «притеснителем» подразумевается мистер
Хауард Рейкс.
Эркюль Пуаро сопровождал хозяина дома и его семью на
утреннюю службу в деревенскую церковь.
– Вы всегда ходите в церковь, мистер Блант? – с усмешкой
осведомился Хауард Рейкс.
Элистер что-то пробормотал о том, что в деревне так принято
и нельзя подводить пастора. Это типично английское объяснение озадачило
молодого американца и вызвало у Пуаро понимающую улыбку.
Миссис Оливера тактично вызвалась сопровождать своего
родственника и велела Джейн сделать то же самое.
– «Изощряют язык свой, как змея, – пронзительным дискантом
пел хор мальчиков, – яд аспида под устами их».
[31]
Тенора и басы энергично требовали:
– «Соблюди меня, Господи, от рук нечестивого, сохрани меня
от притеснителей, которые замыслили поколебать стопы мои».
[32]
Эркюль Пуаро подхватил неуверенным баритоном:
– «Гордые скрыли силки для меня и петли, раскинули сеть по
дороге, тенета разложили для меня…»
[33]
Пуаро умолк, оставшись с открытым ртом. Он ясно увидел
тенета, в которые едва не угодил!
Словно в трансе, Эркюль Пуаро уставился в пространство. Он
пребывал в том же положении, когда паства шумно рассаживалась по местам, покуда
Джейн Оливера не дернула его за рукав и не прошептала:
– Садитесь!
Пуаро послушно сел.
Пожилой священник с бородой провозгласил:
– Пятнадцатая глава Первой книги Самуила,
[34]
– и начал
читать.
Но Пуаро ничего не слышал о поражении амаликитян.
[35]
Ему расставили хитроумную западню – «раскинули сеть по
дороге», – вырыли яму, куда он должен был свалиться. На него снизошло озарение
– отдельные факты, хаотично теснившиеся в его голове, аккуратно заняли
положенные места.
Это походило на калейдоскоп – пряжки от туфель, чулки,
изуродованное лицо, скверные литературные вкусы мальчика-слуги Элфреда,
деятельность мистера Амбериотиса, роль, сыгранная покойным мистером Морли, –
все это вдруг выстроилось в четкий и ясный рисунок.
Впервые Эркюль Пуаро смотрел на дело под правильным углом.
– «Ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и
противление то же, что идолопоклонство. За то, что ты отверг слово Господа, и
Он отверг тебя, чтобы ты не был царем».
[36]
На этом кончается первый отрывок, –
произнес пожилой священник дрожащим голосом, но на одном дыхании.
Словно во сне, Эркюль Пуаро поднялся, дабы воздать хвалу
Господу в «Те Deum».
[37]
