Сусанна Эст взяла телефон и взглянула на Йону в зеркало заднего вида. Телефон комиссара зазвонил. Сусанна быстро проговорила, что остается всего один адрес. Это недалеко. Они будут там через десять минут.
Сусанна сбросила скорость; комиссар следом за ней свернул направо, поехал по дороге между двумя болотистыми выгонами и дальше, в лес. Желтый деревянный дом, жалюзи на всех окнах опущены. В ухоженном саду росли яблони, посреди участка висел гамак в сине-белую полоску.
Они остановились и вместе подошли к припаркованной поблизости полицейской машине.
Йона поздоровался с полицейскими, потом взглянул на дом с опущенными жалюзи.
— Мы не знаем, угнала ли Викки машину, чтобы похитить ребенка, или ей просто понадобилась машина, на заднем сиденье которой случайно оказался малыш, — сказал он. — Но мы в любом случае должны рассматривать ребенка как заложника.
— Как заложника, — тихо повторила прокурор.
Она подошла поближе, позвонила, крикнула, что полиция взломает дверь, если хозяева не откроют. В доме кто-то зашевелился. Скрипнули половицы, упало что-то тяжелое вроде стула. Комиссар сказал:
— Я захожу.
Один из полицейских не спускал глаз с входной двери, боковой лужайки и ворот гаража, а второй следом за Йоной пошел вокруг дома.
Ботинки и брючины у обоих вымокли в высокой траве. На задах дома ступеньки бетонной лестницы вели вниз, к двери с непрозрачным окошком. Комиссар с силой пнул дверь; из косяка полетели щепки, на прорезиненный коврик посыпались осколки.
Глава 32
Осколки хрустели под ногами, когда Йона входил в опрятную прачечную с гладильным катком.
Миранду убили в тот момент, когда она сидела на стуле, подумал Йона. Элисабет бежала в одних чулках; за ней гнались через всю усадьбу и загнали в прачечную, она пыталась отползти, но ее забили насмерть. Убийца стоял перед ней.
Комиссар ощущал тяжесть нового пистолета, висевшего в кобуре под правой рукой. «Смит-и-вессон» сорок пятого калибра был чуть тяжелее прежнего оружия комиссара, вмещал меньше патронов, но позволял быстрее сделать первый выстрел.
Йона осторожно открыл скрипнувшую дверь и заглянул в крестьянскую кухню. На круглом столе большая керамическая миска с красными яблоками, от красивой дровяной печи тянет дымом. На большом блюде оттаивает замороженное тесто для коричных булочек, ящик с острыми ножами выдвинут.
Сквозь пластинки жалюзи из сада доносился запах влажной зелени.
Йона прошел в прихожую и услышал, как зазвенела люстра на потолке. Спутались стеклянные подвески. Лампа качалась: кто-то ходил по верхнему этажу.
Комиссар крадучись поднялся по лестнице, поглядывая вниз. Под темной лестницей висела какая-то одежда.
Йона поднялся на верхнюю площадку, почти бесшумно проскользнул вдоль перил и оказался в спальне с двуспальной кроватью. Жалюзи опущены, люстра не горит.
Комиссар вошел, проверил линию огня, отступил в сторону.
На кровати, на пестром покрывале лежал оптический прицел охотничьего ружья.
Совсем рядом кто-то дышал. Комиссар сделал еще пару шагов и направил пистолет в угол. За открытым гардеробом стоял, уставившись на него, русоволосый мужчина с покатыми плечами.
Мужчина был бос и одет в синие джинсы и белую футболку с надписью Stora Enso.
[2]
Пряча что-то за спиной, он медленно двигался вправо, к кровати.
— Я из уголовной полиции. — Йона чуть опустил пистолет.
— Это мой дом, — сдавленно ответил мужчина.
— Вам следовало открыть.
По щекам мужчины тек пот.
— Вы сломали заднюю дверь?
— Да.
— Ее можно будет починить?
— Сомневаюсь.
На раздвижной двери гардероба сверкнуло дымчатое зеркало. Йона рассмотрел, что прячет за спиной мужчина. Большой кухонный нож. Комиссар спокойно сказал:
— Мне надо осмотреть ваш гараж.
— Там стоит моя машина.
— Положите нож на кровать и покажите мне гараж.
Мужчина перестал прятать нож и сам посмотрел на него. Потертая лакированная рукоять, лезвие много раз точили.
— Мне некогда ждать, — поторопил Йона.
— Зря вы сломали мой…
Комиссар внезапно уловил движение у себя за спиной. По полу простучали босые пятки. Йона успел только отклониться в сторону, не спуская глаз с ножа. Со спины к нему метнулась какая-то тень. Йона извернулся, в полуобороте поднял руку, размахнулся и локтем встретил несущуюся на него фигуру.
Он снова направил дуло пистолета на мужчину с ножом; на его локоть грудью налетел какой-то мальчик. У мальчика перехватило дыхание, он попытался за что-нибудь ухватиться, но упал на колени. Втянул в себя воздух, свернулся на полу, сминая ковер, и остался лежать на боку. Он пытался отдышаться.
— Они из Афганистана, — тихо сказал мужчина. — Им нужна помощь…
— Не положите нож — прострелю вам ногу, — перебил Йона.
Мужчина снова посмотрел на нож и швырнул его на кровать. Вдруг в дверях показались двое детей помладше. Малыши вытаращили глаза на комиссара.
— Укрываете беженцев? — спросил Йона. — Сколько вы на этом зарабатываете?
— Кто бы мне за это платил! — возмутился мужчина.
— Так вы берете с них деньги или нет?
— Нет, не беру.
Йона взглянул в темные глаза мальчика и спросил:
— Do you pay him?
[3]
Мальчик помотал головой. Мужчина сказал:
— Ни один человек не может быть вне закона.
— Yo u don’t have to be afraid, — ободрил Йона старшего мальчика. — I promise I will help you if you are abused in any way.
[4]
Мальчик долго смотрел Йоне в глаза. Потом покачал головой и прошептал:
— Dennis is a good man.
[5]
— Вот и отлично, — заметил комиссар, взглянул мужчине в глаза и вышел.
Он спустился по лестнице и направился в гараж. Постоял, глядя на старый пыльный «сааб». Комиссар думал о том, что Викки и Данте пропали и мест, где их можно искать, больше не осталось.
Глава 33
Флора Хансен мыла истертый линолеум прихожей. Левая щека все еще горела от оплеухи, и странно шумело в ушах. Линолеум был старый, потускневший, но от воды сухие потертости в коридоре ненадолго заблестели.
