Москва. Спустя пять месяцев
Машина неслась по свободной трассе, не встречая препятствий. Марк был уже за МКАДом, ехал в свой загородный дом. Он включил погромче музыку, открыл окно, впуская утреннюю прохладу, и с наслаждением откинулся. Крутя одной рукой руль, он меланхолично поглядывал по сторонам.
День обещал быть спокойным и размеренным. Обычный будничный день. И слава богу: последнее время очень не хотелось никаких потрясений.
Достав из бардачка шоколадную конфету, он развернул ее и меланхолично сунул в рот. Мысли его были заняты обдумыванием деталей написания надзорной жалобы, которую он собирался подавать в Президиум Краснодарского краевого суда. Его не устраивало, что кассационный суд оставил приговор Макару Зеленскому без изменений, снизив срок наказания всего лишь на два года — с десяти лет до восьми, а кассационную жалобу без удовлетворения.
На светофоре Марк остановился, лениво повернул голову направо. В глаза бросились крупный нос, короткопалые волосатые руки на руле, короткая стрижка с проседью. В джипе, остановившемся рядом с ним бок о бок, сидел отец Михаила Старченко Григорий. Вот недаром же говорят, что если где случайно и встречаться, то именно в Москве. Со всей страны люди приезжают и потом в многомиллионном городе друг на друга натыкаются. Фантастика, но факт.
Марк достал очередную конфету и машинально взглянул в сторону Старченко. И в этот момент мужчина наклонился так, что стал виден пассажир на переднем сиденье. Его глаза, нос, губы, лицо в профиль и затем анфас, когда парень на мгновение повернулся, — без всякого сомнения, это был «покойный» сын Григория Николаевича Михаил. Конечно, Марк не видел его живым, но за время проведения расследования насмотрелся столько самых разных фото и видео парня, что мог узнать его с закрытыми глазами на ощупь.
Джип тронулся, и Марк торопливо направил свой автомобиль следом.
Старченко набирал скорость. Марк старался от него не отставать. Но когда стрелка спидометра перевалила за сто двадцать и стала неуклонно подбираться к двумстам, сомнений не осталось: Старченко понял, что его заметили.
— Вадим? Кто у тебя сейчас на постах? Люди надежные? — прокричал Марк в телефон. — Мне позарез нужно остановить одну машину! Под любым предлогом! Двадцать третий регион, госномер сто сорок пять, буквы «эр-у».
— Понял, Марк Сергеевич, сейчас всех обзвоню.
— Да поскорее! — поторопил он и, уже отложив телефон, добавил: — Гонит так, что не дай бог перевернется. Ему, может, и все равно, а мне на тот свет не хочется.
У развилки шоссе Марк притормозил, не решаясь ехать на красный свет. Старченко-старший, не задерживаясь и едва не врезавшись в бензовоз, понесся дальше. Вероятно, страх быть пойманным оказался сильнее доводов разума.
— Уйдет же, уйдет, — ударил в сердцах по рулю Марк. — Вадим! За рулем автомобиля неадекватный человек. Сейчас создал аварийную обстановку на дороге, бензовоз едва не перевернулся. Останавливайте любыми силами!
— Понял, Марк Сергеевич.
Марк мысленно поблагодарил папу и судьбу, благодаря чему у него в органах ФСБ и МВД всегда было полно друзей. Не зря же говорят: «Не имей сто рублей, а имей друга — начальника ГАИ». Кто бы его сейчас слушал, если бы не связи?
На следующем посту ГАИ первое, что увидел Марк, был перевернувшийся и дымящийся автомобиль. Рядом стояли оба Старченко — отец и сын, с руками, закрученными за спину лихими молодцами-полицейскими.
— Ну, здравствуй, Миша, — сказал Марк, выходя. — И как тебе в покойниках числиться — понравилось? Не тесноват оказался саван мертвеца?
Спустя две недели.
Сочи, загородный дом Арсения и Альбины Зеленских
— Карина, неси блюдо, утку уже нужно вынимать! — крикнула Альбина.
— Бегу, бегу.
Карина стремглав, по-молодому понеслась в дом.
Дина проводила ее взглядом. За то время, что прошло с их первого знакомства, обе женщины на ее глазах подверглись нескольким метаморфозам. От растерянных и оглушенных горем до совершенно потерявшихся во времени и пространстве — особенно Альбина. Карина все-таки, хотя и сильно переживала, но не доводила себя до такого состояния, как мать Макара. А потом — обратно, в цветущих жизнерадостных женщин.
Только иногда по лицу Альбины пробегала тень, когда речь заходила о здоровье Макара. Предстояли две операции: нужно было исправить неправильно сросшиеся кости руки и удалить опухоль. Как объяснили врачи, стресс, сильнейшие переживания привели к тому, что у мальчишки не выдержала иммунная система. Но прогноз давали благоприятный: Макар быстро шел на поправку.
— Дина, а вы умеете готовить утку по-пекински?
— Нет.
— О, вам обязательно нужно научиться! Это такая вкуснятина, Марку Сергеевичу обязательно понравится!
— Нет, спасибо, — Дина поежилась, мысленно прикинув весь процесс. — Это слишком долго и хлопотно. Я не выдержу.
— Но почему? Может, вам только кажется, что все так сложно?
— Я люблю быстрые рецепты, — пояснила Дина. — А готовить одно и то же блюдо несколько дней — не по моему темпераменту. Эта несчастная утка у меня или протухнет, или засохнет. Я просто о ней забуду.
— Ну ладно, тогда будете к нам приезжать ее есть, — улыбнулась Альбина.
— Вот это с удовольствием!
Утка оказалась великолепной. Настолько, что на время за столом воцарилась полная тишина. Даже Дина, которая последнее время страдала полным отсутствием интереса к еде, отдала должное мастерству повара. Но, насытившись, принялась исподтишка разглядывать, кто как ест.
Марк и здесь не изменял себе. Она всегда поражалась, как ему удается быть таким подвижным и бойким, оставаясь одновременно роскошно вальяжным. Иногда Дина казалась сама себе рядом с ним мелкой и суетливой.
Он и сейчас ел все спокойно и с расстановкой, вот только между бровями у него пролегли две глубокие морщинки. Дина догадывалась отчего: он уже полностью погрузился в новое дело.
— Марк Сергеевич, расскажите нам все-таки по порядку, как на самом деле все произошло, — попросила Карина.
Все сразу же перестали жевать и уставились на Марка. Он поперхнулся:
— Вы уверены? За столом все-таки сидим.
— А ты без кровавых деталей, только суть, — поддержала просьбу Дина. — Ну, пожалуйста!
— Ладно, слушайте. История началась давно, еще два года назад. Именно тогда Михаил Старченко увлекся карточной игрой. Человек он, как вы, наверное, знаете, увлекающийся, безбашенный, поэтому остановить его не могли ни доводы разума, ни уговоры друзей. Поначалу он, как и полагается новичку, проигрывал малые суммы. Потом карманных денег ему стало не хватать, и он начал занимать у друзей. Друзья у него в основном люди небогатые, только Макар мог похвастаться крупными карманными суммами. Так набежал долг в сто тридцать тысяч. Естественно, эта цифра возникла не сразу. Сначала были пять тысяч, потом еще пять, потом десять — на «отыграться». Парадокс таких долгов в том, что когда человек дает в долг приличную для него сумму и подсознательно чувствует, что ему могут не вернуть, он начинает нервничать и совершать ошибки. Одна из них, самая распространенная, кстати, это занимать должнику снова и снова, покупаясь на его обещание «потом все одним разом отдать».
