— Но для чего грабителю казино и игровых залов убивать меня? — вскинулся Даниэль. — Что я ему сделал?
— Ничего, — пожала плечами комиссар. — Это — его работа. Никакой он не грабитель, все «подвиги» — маскировка. Проверяя его прежние дела, я обнаружила цепь любопытных совпадений. Восемь лет назад, когда Барни взял зал игровых автоматов, сразу вслед за этим погиб начальник местной полиции — случайный выстрел в якобы случайной драке. Спустя год Кит засветился на ограблении казино — и в тот же вечер неизвестным был убит венесуэльский бизнесмен, перешедший дорогу местной мафии. Правда, неизвестный был поразительно схож по описанию с нашим «грабителем», но ведь тот уже проходил по другому делу, и ни у кого не шевельнулось подозрений! А еще два года спустя, когда Барни все же угодил за решетку, к его делу и не подумали пристегнуть странную автомобильную катастрофу, жертвами которой стали прокурор округа Шампань, его жена и маленькая дочка! Машина рухнула с моста, и только спустя пару дней экспертиза обнаружила пулевое отверстие в голове прокурора. Кита Барни видел водитель машины, ехавшей рядом с прокурорской. Вернее — он тоже описал очень похожего человека, обогнавшего их на мосту и вроде бы державшего в руке пистолет с глушителем. Но когда эти сведения поступили в полицию, Барни был уже арестован за ограбление, и никто не стал сравнивать его приметы с приметами убийцы прокурора. Но одна нить от французского дела все же тянется. Я выяснила через Интерпол, что прокурор помешал некоей мощной фирме проворачивать весьма сомнительные аферы. Адвокат фирмы работал за пару лет до того на венесуэльскую мафию! Ту самую. Я не верю в такие совпадения, Даниэль.
К своему удивлению, Лоринг рассмеялся. Он был спокоен. Сработал привычный рефлекс трассы — когда возникает острая ситуация, сознание действует предельно четко, и нервы будто отключаются. Все решается за сотые доли мгновения, но руль в его руках. В данном случае руль, пожалуй, был в руках у Айрин, однако разве она — не такой же опытный «пилот»? Нет, она не «потеряет машину»!
— Вы убедили меня, Айрин. Кит Барни — не ворюга: он профессиональный киллер. Остается еще пара мелких вопросов. Первый: мы с вами пошли в бар спонтанно — я не планировал туда идти и вообще редко там бываю. Откуда Барни узнал, что я окажусь в баре? И второй — совсем уж несущественный вопросик: кто ему меня заказал? Те, кому не удалось взорвать меня в болиде?
Айрин допила виски. Ее резковатое лицо стало в эту минуту совсем жестким, почти железным.
— Нет, это как раз третья сила. И не знаю, как кого другого, а ее-то я, кажется, зацеплю, эту самую силу!
— Как? — снова рассмеялся Даниэль. — Только не говорите, что подвесите Барни вниз головой и вышибете из него признание! Вы этого явно не делаете, хотя бы потому, что от таких признаний на суде всегда отказываются. А другим способом из киллера никогда не вырвать имени заказчика. Да и еще пойдите докажите, что он — киллер! Прямых-то улик у вас нет.
Она подняла тяжелый взгляд:
— Уже есть. И признание самого Барни есть. Не стала бы вам рассказывать, но события развиваются таким образом, что лучше уж вам быть в курсе.
Даниэль с прежней невозмутимостью взял со стола бутылку.
— Еще глоток?
— Я на машине, — качнула головой Айрин. — Ее починили.
— Можете остаться. У меня тут уйма места. Надеюсь, вы мне доверяете?
Она подняла брови:
— Доверяю? В каком смысле?
— В прямом.
Айрин засмеялась.
— Без вопросов. На извращенца вы не тянете.
— На кого?!
— На извращенца. Пристрастие к пожилым женщинам — тоже форма извращения. А вы не знали? Ладно, плесните чуть-чуть, а там посмотрим. У меня все быстро улетучивается. А вы что же?
Мгновение он колебался.
— Завтра — снова тестирование. Правда, я сказал Грэму, что приеду к двенадцати, не то дети опять до меня не дозвонятся. Но все равно пить нельзя. Еще каплю, просто за компанию.
Он влил в свой стакан граммов тридцать виски и вопросительно посмотрел на комиссара:
— Так как же вы раскололи Барни?
— Дело в том, что сразу после ареста этот урод накатал на меня жалобу помощнику прокурора. Он написал, что я, извините, отбила ему левое яйцо!
— Не извиняйтесь. Надо было отбить оба.
Она поморщилась.
— Да не отбивала я ему ничего! Только слегка вывихнула руку и размазала по столику морду. А яйцо у него и вправду оказалось размером со страусиное. Направили к врачу. Между прочим, одной из причин досрочного освобождения Барни из тюрьмы было как раз плохое самочувствие и боли в этом самом яйце! И знаете, что обнаружилось? У нашего киллера оказалась саркома. Кроме того, анализы дали подозрение на быстро развивающийся тестикулярный рак.
— О, Господи! — вырвалось у Даниэля.
— Вот даже вы так отреагировали! А как, по-вашему, отреагировал Барни, узнав, что если ему в ближайшие пять дней не сделать операцию, а потом не провести срочный курс интенсивной химиотерапии, то через пару месяцев он загнется? Между прочим, парень оказался редкостным трусом!
Тут губы Айрин скривились, и она запила свое омерзение небольшим глотком виски.
— Я не сомневалась, что он труслив, но такого не ожидала. Как вы понимаете, после нападения на комиссара полиции ему не отбрыкаться от тюрьмы. Ни с раком, ни с бубонной чумой. И до своих сказочных банковских счетов не добраться. А операцию сделать могут, могут даже в виде исключения положить в хорошую больницу, обеспечив охрану. Но операция, химиотерапия да и охрана стоят очень дорого!
Лоринг усмехнулся.
— И вы ему пообещали операцию в обмен на признание?
— Да. По-вашему, это бесчестно?
На лице Даниэля отразилось почти такое же отвращение, какое только что было на лице комиссара.
— В отношении человека, скинувшего с моста женщину с маленькой девочкой, это даже милосердно. Но откуда вы-то возьмете столько денег? Об этом Барни не спросил?
— Спросил, само собой. И я напомнила ему, что есть человек, очень заинтересованный в раскрытии этого дела. И очень богатый.
— Я, что ли? — ему стало совсем смешно.
— Именно. Вы же не дадите мне нарушить слово, пускай и данное подонку?
Даниэль махнул рукой:
— Что вы спрашиваете? Заплачу я хоть за десять операций и двадцать химиотерапий! Ну и кто же оказался заказчиком?
— Заказчик, разумеется, подставной. Телефон связи принадлежит скромному лондонскому портному.
— Что-о?!
— Да, — она улыбалась. — Скромному портному с очень нескромным банковским счетом. Правда, на чужое имя. Но поскольку он переводил с этого счета задаток на счет Барни, его удалось зацепить. И в конечном итоге выяснилось, что работает наш портняжка в филиале компании по пошиву очень дорогих спортивных костюмов. В том числе — комбинезонов для одной известнейшей фирмы. «Скид-корпорейшн».
