– Ваше преосвященство! – монах говорил срывающимся голосом, потому что через двор и по лестнице он бежал. – К монастырю приближаются два конных отряда, не менее сотни вооруженных воинов. Мне кажется, у них враждебные намерения.
– Это они! Они! – закричал принц, совершенно теряя голову от охватившего его страха.
– Поднять мост! – приказал епископ. – Звонарю бить набат. Всем вооружиться и занять оборону на стенах. Быстрее! Вас, ваше высочество, я отведу в келью, где вы сможете отдохнуть, а самому мне надлежит быть с братьями, на стенах обители.
Монахи бросились выполнять распоряжение. Робин подошел к преосвященному и спросил:
– Для нас с Малышом найдутся луки? В обороне мы можем очень пригодиться.
– Луки найдутся, – чуть улыбнувшись, ответил епископ. – Говорят, ты – лучший стрелок во всей Англии?
– После королевы Элеоноры! – скромно признался Гуд. – По уверениям многих, самая лучшая все же она. Но, – тут он понизил голос. – Если этих людей так много, и если это – настоящие воины, то долго нам не продержаться.
– Знаю, – согласился епископ. – Но сутки у нас есть, а за это время можно многое предпринять. Мы не можем сейчас допустить, чтобы они убили принца.
– Да понимаю я это! – прошептал с досадой Робин и добавил уже совсем шепотом: – Только обидно, что вы и ваша братия будете рисковать жизнью из-за такого ничтожества…
– Что поделаешь! – вздохнул его преосвященство. – Полагаю, принцу не случайно посоветовали скрыться именно в этом монастыре. Лестер хочет убить двух зайцев – устранить реальную власть в Англии и разделаться со мной. Он наверняка знает, что я собрал немало свидетельств о деятельности тамплиеров. Моих записей достаточно, по крайней мере, для того, чтобы изгнать орден из нашей страны. Найти эти записи, сжечь и уничтожить меня, – вот вторая цель вашего «доброго дядюшки», Робин.
– Я сверну ему шею! – в бешенстве прорычал Гуд.
Принц Джон все это время стоял в прежней позе, судорожно прижав руки к груди и дико озираясь по сторонам, будто искал в одной из стен лазейку, чтобы юркнуть туда и исчезнуть. Вдруг он схватил свою сумку, что все это время лежала у его ног, бросился к епископу и трясущимися руками вытащил из сумки объемистый ларец, красиво отделанный серебром и агатами.
– Вот! – выдохнул он. – Я взял это, надеясь, что смогу выбраться из Англии. Ваше преосвященство, возьмите половину этих богатств, они бесценны… Возьмите и помогите мне скрыться! Ведь наверняка же у вас здесь есть какой-нибудь подземный ход, что-то в этом роде… Берите даже не половину, берите две трети и спасите меня!
– Это же ларец ее величества! – в голосе епископа гнев смешался с презрением. – Вы что, украли его?
На круглом безбородом лице принца Джона появилось выражение беспомощной обиды. Это выражение усиливали полоски слез и красные пятна, выступившие не его щеках.
– Королева наверняка хотела продать все свои драгоценности, чтобы выкупить Ричарда! – всхлипнул Джон. – Если он мертв, ему это уже не нужно. И если мать не сделала этого для него, то уж пускай сделает для меня! Она же не захочет, чтобы я тоже умер… Возьмите три четверти, бежим вместе!
Руки его высочества тряслись еще сильнее, однако он сумел, вытащив из-за пояса кинжал, подковырнуть замок ларца и, напрягая все силы, сломать его. Крышка откинулась, принц схватил ларец за края, повернул на бок. И по каменным плитам пола, покатившись, запрыгали круглые темные орехи.
– Каштаны! – изрек Малыш, поднимая один орех и с хрустом его разгрызая. – Жаль, их не поджарили…
– Каштаны?! – взвизгнул принц, безумными глазами глядя на содержимое ларца. – Что… что же это?! Проклятая старуха обманула меня?!
– Вас и всех своих врагов, – спокойно сказал епископ Антоний. – Леди Элеонора давным-давно переправила все свои драгоценности в Австрийское герцогство, чтобы собрать выкуп и освободить короля. И, возможно, это помогло: сердце подсказывает мне, что тамплиеры, по своему обыкновению лгут, либо сами не знают правды. Я верю, что Ричард жив.
– Ох, хоть бы так! – Малыш поднял и отправил в рот еще пару каштанов. – Хоть бы так… Спаси Бог от такого короля, как вот этот… Тезка, тоже мне!
– На стену, Малыш! – Робин потянул своего друга за рукав. – Успеешь еще доесть орехи, а покуда нам надо для начала заставить этих наглецов держаться в отдалении от стен монастыря, чтобы они не накидали сюда горящих стрел или еще какой-нибудь дряни. За мной!
И, понизив голос, добавил:
– Пока они окончательно не обложили монастырь осадой, ты должен прорваться и ехать в Ноттингем. Никто, кроме Эдвина, нам сейчас не поможет. Спустишься по веревке с другой стороны стены, отнимешь коня у первого же мерзавца, который на тебя кинется, а я уложу из лука всех, кто попробует тебя остановить. Справишься?
– Кто б сомневался? – Малыш немного обиделся. – Если найдется достаточно прочная веревка. Говорят для любого разбойника приготовлена веревка, которая его выдержит.
– Пошути, пошути…
– Да ладно, это я с горя! – вздохнул Малыш, поспешая вслед за другом через монастырский двор. – Мне ж обидно, что я не буду здесь рядом с тобой.
– Гораздо полезнее ты будешь, если сумеешь позвать на помощь моего брата. У шерифа Уорвикшира маленькая дружина, и он не так уж отважен, а все остальные… Словом, скачи во весь дух, Малыш!
– Постараюсь! – вновь вздохнул великан.
И добавил, чтобы окончательно утешиться:
– Стреляю я все равно так себе.
Глава 8
«Подарки дядюшки Винсента»
Веллендер узнал о восстании в Лондоне раньше многих других – еще в дни первого бунта, месяц назад, он отправил туда нескольких своих людей, чтобы они наблюдали за событиями и, в случае чего, сразу ему доложили. Узнал шериф и о вероятном бегстве из столицы принца Джона, что нисколько его не удивило, он лишь ломал голову над тем, куда мог направиться трусливый наследник престола. Лондонский порт в устье Темзы был захвачен восставшими ремесленниками в первые же часы, и не было сомнений: они не выпустят беглеца из гавани. Значит, Джон (если он жив) направился на север, чтобы добраться до какого-нибудь другого порта, возможно, в Бостон, возможно, в Гуль. Знать бы, в самом деле, куда его понесет? Шериф Ноттингема не питал любви к брату короля, однако сейчас, когда всех потрясла еще одна, на сей раз, якобы подтвержденная очевидцем, весь о гибели Ричарда, Веллендер отлично понимал: сохранить Джона, значит сохранить возможность восстановления порядка.
Роковому известию сэр Эдвин не поверил. Конечно, мучительное сомнение преследовало его – слишком многое совпало: привязка к зловещему числу шестое декабря, сроку, назначенному «братьями Грааля» для убийства короля, отсутствие новых известий от епископа, с которым поддерживала связь леди Элеонора… Но шериф отлично знал, с какими хитрыми и опытными врагами имеет дело, и не сомневался: бунт они планировали давно, а «свидетель смерти короля» стал лучшим поводом для этого бунта.
